Ромашка для Снежного принца

Выпалили оба одновременно, и девушка покачала головой. Тоня сдалась первой под требовательный взгляд брата. Ладно, врать своей единственной подруге она не могла. Это уже никуда не годилось. Пусть и не в такой ситуации, но все равно собиралась рассказать.

— Мы близнецы…

— Что? — скептически поморщилась Камилла.

— То есть эти — двойняшки, черт, — поправила себя Воробьева, — короче, этот пижон и есть мой брат…

— Видишь, говорить правду куда лучше, — сверкнул улыбкой Морозов, — согласись, что почувствовала облегчение.

— Я чувствую, что хочу тебя поколотить, — предупредила ворчливо Тоня.

— Но почему ты скрывала это? — не понимая, пожала плечами Камилла.

— Вот и мне хотелось бы знать, — возмутился Роман, и потянулся к карману брюк, когда в нем зазвонил телефон, — извините, мне нужно ответить.

Он махнул девушкам рукой, торопливо пойдя по коридору и прикладывая мобильник к уху. Камилла поглядела ему вслед и повернулась к подруге.

— Тонь.

— Погоди, — отмахнулась девушка, — дай немного успокоиться…

— Опоздаете на пару! — послышался с коридора голос брата, и Тоня снова тихо чертыхнулась.

— Заботливый какой.

— Почему ты сердишься на его? — спросила Камилла, когда ее потянули за лямки рюкзака к лестнице.

— Потому что он — это он! — отозвалась подруга.

— О да! Это многое объясняет, — нахмурилась Камилла.

— Я расскажу позже, сейчас просто прошу никому не говорить о том, что мы брат и сестра. Очень прошу. Обещаешь? — умоляюще поглядела на нее Воробьева.

— Обещаю, — вздохнула подруга, вяло шагая по ступенькам.

* * *

Он сделал неловкий глоток кофе и поморщился, вспоминая, что опять забыл добавить сахара. К тому же снова ожегся, выпивая почти кипяток.

— Черт… — Олег Морозов нервно взъерошил светлые волосы и почти с ненавистью поглядел на рабочий стол, заваленный документами.

Сегодня как никогда хотелось подпалить собственный кабинет. Секретарь разболелась под Новый год, и скорее всего «косила», чтоб прогулять праздники. Работы по горло, наверняка и тридцать первого придется до ночи сидеть… И этот мальчишка! Зачем ему переезжать? Хотел убедить его, что так лучше будет со студией сотрудничать? Что агент буквально умолял его о переезде? Так он и поверил!

Мужчина покосился на телефон, который одиноко выглядывал из-под вороха бумаг. Да нет! Да никогда! Не станет он звонить и что-то спрашивать. Разве что просто, как ответственный родитель. Только так. Отец он или нет?

— Давай, Морозов, — он снова отпил горький кофе и потянулся к мобильнику.

Решаясь, Олег Викторович нажал кнопку вызова. Конечно же, этот номер он забывал с быстрого набора удалить исключительно из-за сумасшедшей загруженности на работе. Мужчина прислонился боком к своему столу и поднес телефон к уху. Гудки пришлось слушать долго, и он уже собрался прервать вызов, когда услышал знакомый голос.

— Здравствуй… Елена… — ну что ж, его голос звучал достаточно твердо и сдержанно. Верно же?

— Что?.. Что ты хотел? Зачем звонишь? Ведь договорились, что в этом нет необходимости, — Елена торопливо подошла к зеркалу в прихожей, старательно приглаживая волосы, будто говоривший с нею человек мог ее сейчас видеть.

Нервы, все просто нервы. Под конец дня бывает так устанешь, что с ног валишься. Женщина поглядела на настенные часы. Полдвенадцатого дня… Ну и ладно. Она просто узнает, в чем дело и бросит телефон.

— У меня есть веские причины для этого звонка, — тем временем раздалось в динамике.

— Что же это за причины? — нетерпеливо поинтересовалась Елена, возвращаясь обратно на кухню.

Сегодня ей в вечернюю смену, и захотелось приготовить беспокойным двойняшкам что-нибудь перекусить. Сына сто лет дома не было. Хоть побаловать чем вкусненьким. Отец наверняка голодом морил. Вон, какой худенький. Одни глаза остались, пальто не на чем держаться. Даже куртки у дитя теплой нет! Зимой полуголый ходит… Все потому что тепла и ласки материнской нет. Что этот гад может ребенку дать?

— Я имею право знать, как доехал мой ребенок! — заявил Морозов.

— Так, значит? — ахнула Елена, тыча в сторону кухонного окна блестящим половником, — а я хочу знать, почему мой ребенок сбежал зимой раздетый из дома! Еле добрался. Вещей почти не взял. До чего ты его довел?

— Я довел? — возмутился Олег, — да я…

— Что «ты»? Что? И сказать нечего? Так и знала, — хмыкнула Елена, включая телефон на громкую связь и схватила нож, безжалостно кромсая овощи.

Морозов чертыхнулся в сторону, подальше от микрофона и сердито отхлебнул гадкий кофе. Поперхнувшись, зашелся кашлем, сипло пытаясь отдышаться.

— Что? Что там происходит? — насторожилась женщина, поворачивая голову в сторону телефона, лежащего на краю стола.

— Все… все… — сипел бывший муж.

— Что «все»? — замерла Елена, затем с испугом прижимая к груди разделочную доску, — Олеж? Ты… Ты там как?

— Все… — снова зашелся кашлем Морозов, проклиная кофе и убирая прочь чашку.

— Ты помирать собрался?! — ахнула она, — сердце прихватило? Что? Что там?

— Все в порядке, говорю… — смог прохрипеть Олег Викторович, наконец успокаивая кашель.