Ромашка для Снежного принца

Пришлось сосредоточиться до конца пары, чтобы не извести оставшиеся вещи своей соседки. Стоило раздаться противному звонку, предупредившему, что они свободны на сегодня, Тоня торопливо сгребла все добро со стола в рюкзак, схватила его и попыталась пробраться сквозь снующих согруппников к последнему ряду аудитории.

— Мил! За мной Денис заедет, так что я побегу, — предупредила она.

— Передавай привет, и спасибо за угощение, — кивнула Камилла, также собирая тетради.

— Мил, давай сегодня без приключений, а? — уже собираясь идти, притормозила Тоня, — топай домой и осторожно. Два дня до Нового года. Пожалей мои нервы. Ладно?

— Да ладно тебе, — смутилась девушка, вновь чувствуя на себе взгляд Романа, — мне некуда спешить. Я спокойно дойду и…

— Не волнуйся, сестричка, — Морозов бесцеремонно присвоил легкий рюкзак Камиллы, надевая за обе лямки на свое плечо, — я подстрахую. И да, Денис… как там, говоришь, дальше?

— Колосов, — с вызовом представила своего парня Тоня, — Денис Сергеевич.

— Замечательно, — Роман проигнорировал попытку Камиллы отобрать рюкзак, приближаясь к сестре, — наслаждайся вечером. А если Денис Сергеевич лишнего себе позволит, можешь сказать, что у тебя брат — псих. А лучше — звони. Я ему сам все разъясню.

Опасная улыбка сверкнула, вынуждая Воробьеву едва ли не зажмуриться и тряхнуть головой.

— Вот еще! — отмахнулась она от брата, — мой парень знаешь, какой?

— Вкус у него, несомненно, есть, — хмыкнул Морозов, с теплом глядя на сестру, — увидимся дома, Тонь.

Слыша рядом тихое «ой», он успел подставить плечо, в которое Камилла уперлась спиной, едва не свалившись. Ее кинуло в жар, едва поняла, что просто потеряла опору под ногами, подскользнувшись на чем-то. Прижимая руки к груди и переводя дыхание, она посмотрела на пол, замечая разноцветное драже, рассыпанное кем-то из сбежавших согруппников. Вот гады! Да и она хороша. Умудрилась попасть именно на эти чертовы конфеты.

— Стоишь? — снова с участием спросил Роман.

— Стою, — тихо отозвалась девушка, глядя, как Тоня покачала головой.

— Куда вас двоих отпускать? Я так поседею скоро… Осторожнее, Мил! Позвонишь мне, как будешь дома. Поняла? — она вздохнула, удобнее перетянула лямки рюкзака и выбежала прочь из опустевшей аудитории.

— Спасибо, — Камилла отодвинулась от Романа, поправляя перетянутую одежду, — я очень неуклюжая.

— Должен поспорить с этим фактом, — усмехнулся Морозов.

— Почему? Ты же сам видишь, что происходит. И уже не первый раз.

— Сейчас виной не твоя мнимая неуклюжесть, а тот, кто не удосужился собрать рассыпанные конфеты с пола и подверг опасности других, — принялся пояснять Роман, — во-вторых, полагаю, что не ошибусь, если заподозрю в подставе твои ботинки. Ты не носишь обувь на высоком каблуке, но подошва совсем гладкая, из-за нее постоянно и поскальзываешься. И вечно торопишься куда-то. Просто не спеши. Тебе не надо убегать. Знаешь, в чем-то мы с тобой похожи.

— В чем же? — удивилась Камилла.

— Признаюсь, что в детстве я заикался. И чем больше это происходило, тем больше нервничал. Сбегал, как ты. Буквально проглатывал слова, все только хуже становилось. Где-то с год я почти не разговаривал. Был уверен, что ничего у меня не получится. Представляю сейчас, каково отцу было со мной возиться.

— Как же ты справился? — участливо спросила Камилла, прислоняясь боком к столу.

— Отец мне и помог, — Роман присоединился к ней, становясь рядом и так же опираясь на край стола. Он сложил руки на груди и улыбнулся, — я сбегал от всех специалистов. Эти ребята пугали до чертиков. Мне казалось, что я чем-то неизлечимо болен, раз меня заставляли к ним ходить. Вот отец и сказал мне, чтоб перестал сбегать, не спешил, не задыхался, пытаясь выпалить все за мгновение, и дать деру. Он брал гитару, сажал меня напротив, и начинал играть. И петь.

— Твой отец поет? — удивилась Камилла.

— Да. И весьма недурно. Вот он и меня заставлял петь с ним. Сперва это походило на некое кваканье. Я паниковал, когда подходило время вечера, и знал, что отец снова это повторит. Но потом понял, что жду его прихода с работы. Я понял, что когда не спешил и пытался растягивать слова, пытался петь, то не проглатывал их. У меня стало получаться. По вечерам, как бы ни уставал, он садился со мной на пол у кровати и играл. Это было самое чудесное время, черт возьми.

— У тебя замечательный папа.

— Да. И мама тоже. И сестра. И друзья у нее тоже замечательные. Идем? — молодой человек протянул ей руку.

— Идем, — Камилла рискнула принять его поддержку.

Роман повел ее к выходу из аудитории, крепко держа ладонь в своей руке. Какое удивительное чувство. Сейчас он не смотрел на нее, не подшучивал и не смущал. Как же это здорово, оказывается, когда тебя держат за руку. Так искренне и надежно…

ГЛАВА 11