Ромашка для Снежного принца

Роман еще немного задержался, затем вернулся на улицу, под тихо шедший снег. Теперь стоило прибавить шагу, и вернуться к дому, благо совсем недалеко. Хотя, стоило себе признаться, летом это «недалеко» ощущалось куда ближе. Снова продрогнув, он добрался до своего подъезда, затем на лифте поднимаясь к нужному этажу. Еще немного и он наконец согреется…

Мать во вторую смену на работе, поэтому дома встретила только Тонька. Точнее, повернула голову, сидя на диване в гостиной, и махнула ему пультом от телевизора.

— Не околел? Наконец-то вернулся, — проворчала сестра, скрывая тревогу.

Смыв с себя мрачную косметику, сейчас казалась простой взъерошенной девчонкой. Морозов улыбнулся, снимая пальто, разуваясь и проходя в теплую комнату.

— Раз так беспокоилась, то почему не позвонила? — он опустился на диван, в наглую устраивая голову на коленях сестры.

— Эй! Ты что делаешь? — замерла Тоня, глядя на него сверху вниз.

— Греюсь, — довольно отозвался в ответ Роман, умостившись удобнее и сложив руки на груди.

Ноги пришлось устроить на мягком кожаном подлокотнике, поскольку диван оказался бессовестно мал для его роста. Морозов пошевелил пальцами ног в белоснежных носках, и посмотрел на телевизор.

— Что смотришь?

— Ты мне скажи, как Мила домой добралась? — вопросом на вопрос ответила Тоня, — она почему-то не позвонила и ее телефон недоступен.

— Когда звонил ей, то заверила, что уже дома. Но телефон разрядился, — пояснил Роман.

— Вот как? Зараза. А зарядить не додумалась, так и бросила? — возмутилась Тоня, сама не замечая, как начала перебирать светлые пряди волос брата, — сказала же, чтоб позвонила мне. Как могла забыть? Или снова случилось что-то? Мм? Что-нибудь произошло, пока ты ее провожал?

— Нет, — задумчивая улыбка тронула губы Романа.

Он согревался под неловкой лаской сестры, в этот момент ощущая себя потерявшимся на многие годы псом, который наконец добрел до дома.

— Чего светишься? — настороженно спросила Тоня.

Девушка остановила руку над головой Романа, когда до нее дошло, что все это время гладила его по подсыхавшим волосам. Вот черт. Сейчас навоображает себе неизвестно чего…

— Люблю тебя, — подтверждая ее опасения, и заставляя сердце глухо стучать в груди, отозвался брат.

— С ума сошел? — Тоня поняла, что уподобилась своей подружке, краснея от неловкости.

— Сегодня я всех люблю, Тонь, — довольно вздохнул Роман.

— И что же такого особенного в этом «сегодня»? — рискнула спросить сестра, не зная куда теперь деть руки.

Она принялась крутить пульт от телевизора, поглядывая на Романа.

— В универе что-то намечается в ближайшие дни? — он отобрал пульт, делая звук немного тише.

— Да, — хмыкнула Воробьева, — какой-то унылый «бал». Притянуться все, кому новыми шмотками похвастаться захочется. Или новым парнем. Или посчитают, что накажут, если не явятся. Ну и с нашей группы, как первый курс, вроде как почти все обещались прийти. Но что-то мне в это с трудом верится.

— Со школы ничего не меняется, — пробормотал Роман.

— Точно.

— Ты идешь туда?

— Это ты сейчас пытаешься выяснить, потянется туда Мила или нет? — сощурилась Тоня.

— Тебе нужно идти в следователи, — удобнее лег Морозов.

— Ты мне все ноги отдавил! — возмутилась сестра, но он и не думал подыматься с дивана, — почему интересуешься Милой?

— А тут много вариантов?

— Только не говори, что запал на нее! — резко поднялась Тоня, и Роман едва успел сесть, чтоб удержать равновесие.

— Хорошо, не скажу, — он пригладил взъерошенные волосы.

— Нет! — ткнула в него пальцем девушка, — не смей! Понял? Она моя единственная подруга!

— И? Я не прослеживаю связи, — Роман устало поднялся с дивана, поправляя перетянувшийся свитер, — или недостоин твоей подруги?

— Вот уж глупости, — поворчала Тоня, — просто, если вы начнете встречаться, то потом обязательно поссоритесь и расстанетесь. Это так часто происходит. А потом вы не сможете нормально общаться и находиться рядом. Понимаешь? Она не сможет приходить сюда, нам будет тяжело видеться и…

— Какой ободряющий, однако, прогноз, — усмехнулся Морозов, — а если бы твой Денис Сергеевич внезапно моим другом оказался? Если бы я попросил тебя оставить его или наоборот?

Тоня поджала губы, ища, чем еще могла возразить.

— Но почему именно Тихонова?

Черт, если Мила слишком увлечется, а потом что-нибудь случится, то и в универ откажется ходить! Если от одной выходки Тополева столько переживала, то теперь вконец отчается.

— А почему Денис Сергеевич? — тем же тоном спросил Роман, подходя к взволнованной сестре.

— Потому! — кинула она в ответ.

— Отличное объяснение. Пожалуй, возьму на вооружение.

— Ром, ты же знаешь, что Мила, она — бедовая…

— Она обычная, нормальная, и при этом очень милая девушка, — поправил ее Морозов.

— Я не говорю, что моя подруга — ненормальная, — обиделась Тоня, — я говорю, что с нею постоянно что-то приключается, и она очень переживает из-за этого.

— Во впечатлительности тоже есть свое очарование, дорогая сестричка. Взять к примеру тебя, — не отступал Роман.

— Что ты хочешь этим сказать? — ахнула Тоня.