Ромашка для Снежного принца

— Да все в порядке, — деланно беззаботно отмахнулась дочь, — хорошо, что не потратилась зря. Мы с девочками отметим и день рождения, и новый год одновременно.

Телефон в кармане пальто Светланы прервал их разговор, спасая Камиллу, и вынуждая принять вызов. Ну вот, уже требовали с работы.

— Не грусти… — мать торопливо поцеловала ее в щеку, пригладила золотистые волосы и вышла на лестничную площадку, захлопывая дверь.

На ходу она говорила что-то своему невидимому собеседнику, спускаясь по ступенькам на первый этаж. Через пару минут Камилла увидела через окно кухни, как отъехала от дома знакомая серая машина. Девушка присела на край стула, затем опустила на стол руки и устроила на них шумевшую голову.

Все верно, это очень хорошо, что она не купила платье. Глупости все это. Все равно нормальные туфли под него не надеть, такой как она, их никогда не надеть. А день рождения и с Тонькой можно отметить. Сходят в любимое кафе и этого хватит с головой. И нечего родителям знать, насколько она жалка сейчас. У матери и так проблем хватает, а папа на двух работах вкалывает. Пусть хоть у них на Новый год праздник удастся.

Камилла повернула голову, не поднимая ее с рук, и посмотрела в окно. Снегопад усилился, и снег мягко кружился, крупными хлопьями ложась на подоконник. Сейчас почему-то припомнился тот самый момент, когда на дороге столкнулась с одним из прохожих. Видимо сильно толкнула его, ведь был ой как сердит. А этот высокомерный взгляд… А высоченный! Весь в белом, весь такой безупречный. Прям ни дать ни взять — отпрыск самой Снежной королевы. Если бы сын у той вредной тетки из сказки имелся, то наверняка таким и был. Она ведь извинилась, почему же так злился? Но ладно, какая разница? Все равно больше никогда не увидятся. Какие для этого могут быть причины?

ГЛАВА 4

— Ты ведь говорил, что только через пару дней приедешь, — проворчала Тоня, силясь скрыть радость от вида брата.

— Сюрприз удался, малая? — он стиснул ее в объятиях, поднимая с пола и звонко чмокая в переносицу.

— Эй! — запротестовала Воробьева, — какая малая? Мы с тобой одинаковые!

— Я на пять минут старше, — сверкнул улыбкой брат, — эх, Тонька! Выросла-то как! Похорошела!

Молодой человек принялся кружить по прихожей, не выпуская сестру из объятий.

— Что? Да ты! Поставь на место! Отпусти! — возмущалась девушка.

Она-то выросла? Похорошела?! Ее брат сошел с ума? Ослеп?!

— Неужели не рада? — обиженно потянул Роман, продолжая с благоговением любоваться взъерошенной сестрой.

Волосы еще короче стали, и татушек прибавилось… Но ведь красавица. Всегда — красавица. Как же он скучал.

— А вот и не рада! — хмыкнула тем временем Воробьева, и едва освободилась, сложила руки на груди.

А все потому, что те самые руки так и тянулись затискать в ответ своего двойняшку. Но уж нет! Сейчас вторгались на ее «территорию». Тут суровость необходима и железная воля. Иначе она пропала. Тоня нахмурилась.

— От тебя одни проблемы.

— Да ну? — усмехнулся Роман, снимая пальто и вешая его в шкаф прихожей.

Он замерз как черт и был рад наконец добраться до уюта и тепла родительской квартирки. Пусть сейчас тут обитали только мать и сестра. Для него она навсегда останется домом его семьи, видимо уж слишком был сентиментален.

— Да, — Тоня прошлась с братом по коридору в самую большую комнату, которая использовалась, как гостиная, — вот почему тебе приспичило переезжать? И зачем переводиться в мой универ?

— Твой? — Морозов буквально упал на удобный диван, вытягивая уставшие ноги.

— Да, мой! Если все узнают, что мы брат и сестра, то моему покою конец! — она села рядом, сверля его пристальным взглядом, — все девицы с ума посходят, и будут тянуться за мной, умолять, чтоб с тобой познакомила, или притянула что-нибудь из вещей. Автографы всякие выпрашивать…

— Я Бред Питт что ли? — хмыкнул Роман, — вечно ты все преувеличиваешь.

— Угу! — не поддалась Тоня, — а кто прошлым летом отбивался от этих чокнутых в аэропорту? Они твою рубашку чуть на платки не порвали!

— Девочки просто спутали меня с кем-то, — очаровательно улыбнулся Морозов, принимаясь шевелить пальцами ног под белоснежными носками.

— Издеваешься? — только и вздохнула Тоня.

— Я соскучился, — проворчал он в ответ, — где мама? И есть, что поесть?

— Мама еще на работе. Кажется, поменялась с кем-то дежурствами. Останется в больнице до утра, — пояснила сестра, — позвони ей, скажи, что уже дома. Почему не предупредил ее, когда приехал?

Роман хлопнул ладонями по карманам брюк, теперь вспоминая о недавнем происшествии.

— Точно, — вздохнул он, — телефон.

— Ну? — поднялась с дивана Тоня.

— Кое-кто «утопил» его сегодня и безжалостно бросил меня на месте преступления.

— Что? — возмутилась Воробьева, — вот есть же такие гады! Нашла б, голову открутила!

— Не вздумай, — ткнул в нее пальцем Морозов, — тут другой подход нужен.

— Какой подход? Раз телефон угробил, то пусть расплачивается, — подвела она итог.

— Хватит тут приговоры оглашать, — Морозов поднялся вслед за сестрой, обтягивая рубашку, — так есть в доме что съедобное? Я с утра ничего не ел.