Ромашка (СИ)

Ромка напился. Пил целенаправленно, не пропуская ни одной кружки с пивом. Саня даже уже его одёргивать начал и пацанам запретил ему наливать.

— Ты что творишь, тебе же ехать завтра с утра, ты же всю машину заблюёшь. Подыхать же будешь.

— Не буду. Мне надо. Мне с тобой поговорить надо, а трезвый я не могу.

— О чём таком тебе поговорить приспичило, что ты нажрался?

— Надо. Все уйдут, и я скажу, — икал пьяный Ромка.

Саня, видя такое дело, быстро стал всех выпроваживать. Пили они у Ромки в бане. Благо, отец ещё при жизни отстроил такую баню, которая больше смахивала на дачный дом. Кроме Ромки, никто не напился. В их компании это вообще было редкостью. Пиво попить они любили, но всегда знали меру. И то, что Ромка наклюкался, было непривычно.

Тем более он обычно пил меньше всех, так только — компанию поддержать. И никто не желал встретиться с возмущённой тёть Аней, когда она увидит, в каком состоянии перед отъездом её сын. Так что упрашивать никого не пришлось. Пообнимав Романа на прощание и пожелав ему удачи в Томске, все смылись.

— Ну, давай, алкаш, говори. Что там у тебя за секрет такой?

— Ты, Сань, выпей и сядь.

— Да говори уже, не тяни резину.

— Сань, я голубой, — выпалил Ромка на одном дыхании. Хоть совсем не так всё хотел сказать. «Чёрт, надо же было так ляпнуть, без подготовки, объяснений». У него всё похолодело внутри, он даже протрезвел, кажется. Сашка сидел с каким-то застывшим взглядом. «Как кол проглотил», — мелькнула у Ромки дурацкая мысль.

— Саня, блин! Ну не совсем голубой, вернее, совсем не голубой. Блин! В общем, я с мужиком переспал. Нечаянно. — Ромка был готов провалиться под землю или ещё глубже.

Втянул голову в плечи и зажмурился. Он почувствовал, что Сашка встал и подошёл к нему, и зажмурился еще крепче. «Сейчас врежет».

— Сань, ну бей уже, что ли. Не молчи только.

— Ромка, Ромка. Как же ты жить-то с этим будешь? Тяжело же. Не поймёт ведь никто.

Вместо удара Роман почувствовал руки друга у себя на голове. Саня ерошил его волосы.

Ромка ошарашенно открыл глаза. Он ожидал любой реакции, но только не жалости. А Санёк жалел его.

— Саш, Саш, ты… ты не бросишь меня? Не откажешься? — Ком застрял в горле и мешал нормально говорить.

— Ромка, ты мне как брат. Я за тебя глотку любому порву. Если нарвёшься на какого-нибудь мудака и он тебя обидит, только скажи. Порву как Тузик грелку.

— Какого мудака? — шмыгнул носом Ромка, глядя на друга снизу вверх.

— Ну, если встречаться с кем начнёшь, а он тебя обижать вдруг станет.

— Саня, блин, ты такой дурак.

— Сам такой.

Ромка вскочил на ноги, и они обнялись. Крепко-крепко. Потом они выпили ещё пива, и Ромка рассказал Сашке про Серёгу, про свои чувства и сомнения. Про баню и последний их поцелуй во дворе. Его как прорвало, он ничего не утаил от Сани. И стало на душе так легко, так спокойно, как будто тяжёлый камень свалился с сердца. Он знал теперь цену этой поговорке.

— Значит, тебе понравилось?

Ромка хоть и покраснел, но отрицать не стал:

— Честно скажу — понравилось.

— Ну а с девчонками тебе нравится или у тебя совсем к ним тяги нет?

— Ну, нравится, конечно. Только я ещё не влюблялся ни в одну.

— Ну, влюбляться и я не влюблялся. Ром, так значит, ты не голубой. Ты — би.

— И что? Какая разница-то? Показывать это всё равно никому нельзя.

— Ну, это ясен пень. Ты и не показывай. Поосторожней там, в Томске. Здесь-то никто знать не будет. А там тоже шибко не пались. Мало ли на кого нарвёшься.

— Сань, а с Серым мне что делать, как думаешь?

— Я тебе советую с ним не связываться. Всё-таки они тебя в своём доме как родного встретили. Как ты его жене и матери в глаза смотреть станешь? Он что, тебе так сильно понравился?

— Если честно, не знаю. Но когда он на меня смотрит или обниматься лезет, у меня поджилки трястись начинают.

— Это у тебя сексуальное влечение. Недотрах.

— Я дома уже три недели, заниматься больше не надо, трахайся — не хочу. Алёнка чуть сама на меня не прыгает. А я не хочу. Прикинь? Не хочу. Как, по-твоему, это называется?

— А с ним хочешь?

Ромка прикрыл глаза. И вдруг Сергей нарисовался в его мыслях так чётко, так реально, что он даже вздрогнул.

— Хочу. С ним — хочу.

— Блин, Ромка, я не знаю тогда. А на других парней тебя тянет?

Ромка задумался.

— Не-а. Не тянет. Ну, пока, по крайней мере.

— А на меня?

— Саня, ты идиот!!! Ни хрена на тебя не тянет.

Сашка засмеялся и притянул к себе Романа. Обнял его за плечи и уткнулся ему в лоб.

— Не ссы, Ромашка. Всё будет хорошо. Пойдёшь проктологом работать, обязательно какую-нибудь геморройную задницу себе найдёшь.

— Саня, вот ты урод! Ты меня теперь подкалывать постоянно будешь? — Ромка, смеясь, отпихнул от себя ржущего друга.

— А то! Я думал, ты гинекологом станешь, а теперь на проктолога учиться придётся.

— Идиот! Я ни тем ни тем не буду.

Утром Ромка спал на заднем сиденье машины и улыбался во сне. Мать то и дело поглядывала на него и вздыхала.

— Как же я не хочу в такую даль его отпускать. Приспичило же в Томске учиться. В Кемерове тоже медицинский есть, так нет — его к черту на кулички потянуло.