Ромашка (СИ)

— Серёж, мы с тобой извращенцы, гомики несчастные. — Ромка кончиками пальцев провёл по позвоночнику Сергея.

— Но никто же об этом, кроме нас, не знает, и надеюсь, и не узнает.

— Знает один человек. Я ему рассказал.

— Что?! Кто? — Серёга ошарашенно смотрел на Романа.

— Саня, друг мой из Кузни. У нас с ним друг от друга секретов нет.

Серёга встал и нырнул в бассейн, пытаясь от холодной воды прийти в себя.

Ромка с беспокойством следил, как он вылезает из бассейна.

— Ты злишься? Серёж, я не мог ему не сказать.

— Я у тебя не первый? У тебя с этим Саней что-нибудь было?

— Ты дебил, что ли? При чём здесь это? — Ромка вдруг разозлился. — Саня мне как брат, мы с четырёх лет вместе. Он меня даже с этой всей гомосятиной от себя не оттолкнул.

— Ром, просто я тебя ревную. Вот сосед этот твой — Славка, знаешь, как мне хреново, когда я думаю, что ты там с ним в одной квартире.

— Ну ты точно дебил. Ты меня что, совсем за конченого гомосека считаешь? Думаешь, если я тебе дал, то задницу всем подряд подставлять должен?

Ромка стал собирать свои вещи и одеваться. Сергей кинулся к нему, выхватил из его рук штаны и прижал его к себе.

— Ромчик, Ромашка мой, прости, ну прости. Просто я в тебя втрескался, по-моему. Не могу без тебя. Ты у меня из головы не выходишь. У меня жена гуляет, а мне плевать, я только о тебе и думаю. Мне её ревновать надо, а я вместо этого тебя, как придурок, к соседу твоему ревную.

Ромка, потрясённый, смотрел на Серёгу.

— Маша гуляет? В смысле, рога тебе ставит?

Сергей молча кивнул и уткнулся Ромке в плечо.

— Серёж, это из-за меня, наверное. Она чувствует, что ты ей изменяешь, вот и делает тебе назло. Нам не нужно больше встречаться. Я не хочу так. Не хочу, чтоб вы расходились. Маша, она хорошая, добрая. — Он высвободился из Серёгиных рук и стал одеваться.

А Сергей стоял в шоке. Какой же он придурок, вот зачем он про Машку ляпнул?

— Ром, это не из-за тебя, честное слово. Ты здесь ни при чём. Она не догадывается. Как она может догадываться? Мы даже повода не давали.

— Женщинам и догадываться не надо. Они такие вещи за версту чувствуют. Про нас с тобой она, конечно, не догадается, думает, наверное, что ты ей с какой-нибудь девушкой изменяешь.

— С какой девушкой? Я в деревне живу. Шаг влево, шаг вправо — расстрел на месте.

— А как она тогда изменять умудряется?

— Она по субботам работает. Она и начальничек её. Видел я их.

— Значит, тем более тебе семью сохранить надо, а я мешаю. В общем, мирись с Машей. Я с тобой встречаться больше не буду.

— Блядь! Ты что, не слышал?! Люблю я тебя, придурка. Не нужна мне Маша, мне ты нужен. Я с ней сегодня же разойдусь!

И не успел Роман в ответ и слова сказать, как Серёга пулей оделся и выбежал из сауны.

Уже перед самым домом Сергей вспомнил, что телефон у него выключен, а вдруг Ромка звонил? Чертыхнувшись, включил и глянул на дисплей. Двадцать пять пропущенных вызовов, и все от матери и старшего брата. Ёпрст! Только сейчас понял, что мать от беспокойства с ума сходит. Время почти одиннадцать вечера, а от Артёма он уехал, ещё пяти не было. Сердце сжалось от мысли, что у матери, наверное, давление поднялось, а ему ещё с Машкой разборки предстоят.

Как только машина подъехала к дому, на крыльцо выскочили мать и Машка.

— Серёжа, ты где был? Я уже в милицию Артёма позвонить попросила. Он в ГАИ звонил, узнавал, были ли аварии с «десятками». Что случилось? — Мать была бледной как стенка, и от неё несло корвалолом.

— Мам, всё нормально. Я знакомого встретил, поговорили, посидели. Телефон разрядился — не мог позвонить. Прости меня, а?

Мать прижалась к его груди, и он, обняв, повёл её в дом.

Машка взглядом метала молнии, но, как ни странно, молчала, как будто чувствовала, что он скандала ждёт и что этот скандал ему нужен.

На столе тонометр, таблетки, капли — Серёга чувствовал себя последней скотиной.

— Артёму позвони, а то он сейчас там всех на уши поднимет, — Маша сунула ему свой телефон.

Созвонившись с братом и выслушав трёхэтажные маты, молча сел ужинать. Мать, выпив снотворное, ушла спать. А Машка, подперев стенку и сложив руки на груди, сверлила его глазами.

— Ну и где же ты был?

— Там же, где и ты по субботам бываешь.

— Я вообще-то работаю по субботам, ты, милый, тоже на работе был? — В голосе одни шипящие. Наглая, как танк, даже глазом на намёк не моргнула.

— Ну вот считай, и я на работе был. Блядки называется. Знаешь такую?

Машка отклеилась от стенки и, опершись руками о стол, нависла над ним.

— Ты что же, козёл, хочешь сказать, что ты сейчас от бабы какой-то приехал?

— А тебя что-то не устраивает? Я же молчу, когда ты по субботам, накувыркавшись с шефом, приезжаешь.

— Ты совсем охренел? Что, решил, что лучшая защита — нападение? — Машка уже чуть слюной не плевалась, шипела, как раскалённая сковорода, даже намёка на испуг на лице не было. Сергей поражался её наглости и выдержке.

— Я охренел? Это ты охренела! Я не успел отъехать от твоей работы, как вы в обнимку вышли и ебаться укатили. Что, не ожидала? Думала, трахаться будешь и всё шито-крыто останется?