Ромашки

— Тебе понравился мой подарок? — обескураженная вопросом, я встала, как вкопанная, чувствуя, как улыбка сползает с лица, уступая место волнению. Этот гипнотизирующий голос я узнала бы из тысячи других голосов. Поэтому не оставалось сомнения, что звонил Алексей.

Сглотнув, перевела дыхание, и, понимая, что молчание затянулась, тихо промямлила:

— Да, очень красивый. Спасибо.

— Не благодари сейчас. Поблагодаришь позже, — загадочно протянул он и положил трубку.

Моё волнение достигло пиковой точки. Сердце забарабанило, как сумасшедшее. А на лице снова появилась дурацкая улыбка, которая больше напоминала улыбку чокнутого, нежели счастливого человека. Но сейчас было плевать на это. Я, как на парусах, понеслась к дому, радуясь такому началу дня.

— Аль, — уже в дверях я услышала голос дяди Миши, нашего местного почтальона, — тебе письмо.

— Рома, — прошептала я, но, взглянув на цветы, решила, что письмо немного подождет и, крикнув в ответ. — Бросьте, пожалуйста, в ящик, — захлопнула входную дверь и побежала за вазой.

Остаток дня прошёл, как обычно, в заботах и делах. Все дневное время я посвятила бабе Нине, помогая в готовке и уборке по дому. Мы снова говорили обо всем на свете, и я не упустила возможности, узнать побольше об Алексее. Засыпая женщину вопросами, я старалась, чтобы со стороны это не казалось допросом, правда не знаю, насколько получилось. Но судя по тому, с каким желанием Нина Владимировна делилась историей жизни своего внука, она ничего не заподозрила, и для неё наш разговор был ничем иным, как разговором по душам.

— Пять лет назад Алеша потерял родителей, — грустно продолжала свой монолог женщина, вспоминая трагедию, которая постигла их в прошлом, — они погибли в автокатастрофе, когда возвращались из аэропорта домой. Из-за своей занятости они мало уделяли сыну времени, предоставив его воспитание няням, но, даже не смотря на это, Леша очень любил их и тяжело переживал свою потерю. — Я слушала женщину, не перебивая и пропуская через себя их с Алексеем боль. — Поначалу он замкнулся в себе. Никогда не видела его таким подавленным. Но потом, взяв себя в руки, занялся делом, отдавшись работе с головой. Он такой же, как родители, целеустремленный и упрямый. Если за что-то взялся, то добьётся своего. И переубеждать его бесполезно.

С каждым новым словом, все больше узнавая Алексея, я понимала, что пропадаю. Никогда прежде никто не интересовал меня так, как этот мужчина. Было в нем что-то, что заставляло сердце замирать каждый раз, когда думала о нем или просто слышала его имя. Хотелось узнать ближе того мужчину, чьи демонически синие глаза заставляли краснеть и отводить взгляд в сторону. И пусть я не до конца понимала, что со мной происходит, но то волнение, которое вчера испытала, находясь рядом с ним, дало понять, что я — молодая девушка, которая начинает взрослеть. А он — тот мужчина, что смог пробудить во мне женское начало, о котором так часто рассказывала Зоя, но которое до вчерашнего дня спало во мне крепким сном, ожидая своего "принца".

Сейчас, вспоминая все, что когда-то слышала от подруги, я пыталась найти хоть какую-то зацепку, чтобы разгадать своё нынешнее состояние. Вспомнила о рассказанных ею флюидах, о том, что сердце — единственный орган человеческого тела, который стопроцентно даст понять — твой это человек или нет. Также вспомнила о том, что, когда внутри просыпаются бабочки, ты начинаешь ощущать лёгкое покалывание и что-то сродни невесомости. И всему этому Зоя давала одно единственное название — любовь.

Неужели, я действительно влюбилась? Никогда не верила в любовь с первого взгляда. Всегда казалось, что прежде чем полюбить, нужно хорошо узнать человека: его характер, привычки, слабости, и только потом говорить, о каких-то чувствах. А тут мало того, что я практически не знала Алексея, так вдобавок ко всему, он был из тех людей, которых за глаза называла "далекими звёздами". От меня до него была целая вечность. Недосягаемость. Поэтому я никак не хотела признавать очевидного факта влюбленности, боясь, что, в конце концов, мне будет больно. Я должна была выкинуть эту чушь из головы. Перестать думать о нем. Мы разные. Небо и земля. Огонь и вода. Противоположности, которые, как две параллельные, никогда не должны пересечься. Умом я понимала это, но сердце…