Ромашки для королевы

Диаль уже сидел рядом с женщиной и что-то ей говорил мягко и ласково. Та заплакала и уткнулась в плечо, попробовала обнять и заныла без слов.

– Видишь? – хмуро вздохнул Орильр. – Она вышла из сна полгода назад, как я могу понять, мы умеем это видеть. А они не дали несчастной даже речи. Так им проще ее контролировать. Диаль, займись. Через десять минут она должна снова спать. Такое лучше не помнить.

– Сделаю, – резко кивнул синеглазый. – Остальные?

– Я их соберу, тут есть железяка для особых случаев. Вернутся, как только ударю по ней трижды, нам у ворот горемыки рассказали. Сэль, погляди у стен – должны быть один или два пленных и кострище.

Пленный нашелся за углом, у южной стены. Сэльви припомнила, как ей ведимы обещали два дня жажды, и усмехнулась – то же самое. Часть ритуала или просто дикость?

А эльфы уже брели в поселок. Удивленно смотрели на мертвых охранников, слушали Орильра. Тощие и бледные, они сразу заслужили уважение Сэльви своей организованностью и готовностью к переменам. Не смеялись бессмысленно, не пытались наскоро делить жалкие запасы еды, пока не подоспели более слабые. Не пинали ногами убитых и не выказывали презрения. Когда седой кончил говорить, бывшие пленники уже делали необходимое. Вывели единственного в поселке коня, взялись устраивать волокушу для приговоренного к казни и спящей, которые сами не могут идти. Собрали еду и воду, обещали дождаться отставших и двигаться к воротам. А еще они снова улыбались. Одна из девушек – возраст Сэльви так и не смогла научиться определять – грустно оглянулась на поля. Столько труда вложено! Каторга каторгой, но не пропадать же теперь урожаю? Все собрано, частично обработано – и останется гнить. Дожди-то пойдут со дня на день. Орильр мягко пообещал обеспечить поля работниками, которые будут питаться нормально. Девушка глянула на него благодарно и подсела к спящей.

Когда поселок остался позади, и кони двинулись к следующему тяжелой рысью, Сэльви мрачно глянула на своего мужа.

– Знаешь, у меня, оказывается, тоже тонкая кожа. Жалко их до слез. Словно ваш выродок-король наизнанку все вывернул. Черная внешняя Стена, внутри еще стена, собаки, охрана. И все это – чтобы из мудрых сделать просто…

– Животных, – усмехнулся Орильр. – За это я их и убрал, сторожей. Ничего, Сэль. Мы пока не опоздали. Эльфы – народ живучий, я очень рад, что в сон ушли единицы. Это поправимо. Куда хуже иное. Солнце движется к зениту, времени очень мало, лошади устали. Где нам искать ведимов? Коней загоним – и не успеем большую беду одолеть.

– Я могу попробовать, – нехотя выдавила Сэльви. – Я для них вроде бы важная птица. Как там говорили? Если соглашусь, могу называться этой… какой-то матерью.

Орильр рассмеялся определению и задумался, становясь серьезным. Он давно знал – в магии жены течет тьма ведимов. Но почему-то в ее исполнении теряет всю злобу, не утрачивая силы. Это невозможно, никогда такого не случалось – но теперь в мире живет Сэльви, самая странная ведьма Саймили. Она способна убивать – и не убивает. Умеет проклинать – и ограничивается шалостями. А еще она учится в десятки раз быстрее, чем должна бы. Язык эльфов одолела за две недели – невозможно! И бой осваивает так же недопустимо быстро. А еще двигается как эльф, видит в темноте не хуже следопыта…

– Ну, что скажешь? – занервничала Сэльви. – Я боюсь. Разве можно в шутку говорить, что согласна быть этой их… матерью? Как на слово такое покусились, и упоминать его рядом с их названием стыдно.

– Мне тоже идея не нравится. Ладно, не знаем где они сейчас – и не надо. А если вызвать их?

– Я видела во снах, что они танцуют у огня. И пряталась. Могу выйти из-за камней, чтобы увидели. А потом ты сразу разбудишь. Они мигом примчатся меня жечь, я вкуснее эльфов.

– Нашла, чем гордиться!

– Рир, только ты меня обязательно разбуди! – жалобно попросила Сэльви. – Сразу, пока не схватили, а то будет худо. Успеешь?

– Постараюсь. Значит, чистим поселок – и ты пробуешь.

– Да. Диаль, твоя мама в этом, ближнем, ты верно понял.

Синеглазый судорожно кивнул.

Поселок оказался подобен предыдущему во всем. Эльфы что-то делали у небольшого пруда. Два сторожа сидели и ели, полдень уже миновал, и прогретый солнцем воздух, совсем летний, располагал к отдыху и сну. Орильр повторил формулу со своим родовым именем и убрал обоих. Глухой тройной удар по старому медному обрезку заставил эльфов бросить дела и двинуться к сараям, недоуменно переговариваясь. Сэльви не стала их ждать. Легла на расстеленный мужем плащ и прикрыла глаза. Темный сон охотно вполз в сознание рядом с парой остывающих тел охранников. Девушка подумала, что зря решилась идти к костру отсюда, где окончательная смерть так близка. Но возвращаться было уже поздно. Темная вода сна хлынула под веки. Голова закружилась, и весь мир удалился, его звуки стали гулкими, как будто обрели пещерное эхо.