Ромашки для королевы

Пленник улыбнулся. Может, он и поумнел. Но говорить комплименты и играть на арфе так и не научился. Как бы глядела на него Тиэса, узнай она, что у непутевого храна нет не только образования, но даже самой малой толики отпущенного каждому эльфу музыкального слуха? Наверное, она бы посочувствовала.

– Не переживай, малыш, – мягко посоветовал седой. – Жизнь штука сложная, а вы так много спите и мало помните, что забыли и это. Глупые и злые шутки тоже идут от излишней простоты. Я не в обиде на этот нелепый ужин. Все лучше, чем голодать, уж поверь.

– Не понимаю, – в полном отчаянии всхлипнул арбалетчик.

– О, это куда честнее и взрослее, чем всё и сразу понимать, – утешил его Орильр. – Прежде эльфы жили дольше и становились по-настоящему взрослыми. Они уважали королей не потому, что так им велели. Сами выбирали правителей и не исполняли злых и глупых приказов. Я свою королеву выбрал и присягал только Тиэсе-а-Роэль, древней королеве, именуемой Сердцем эльфов. Лирро – не мой мир, я родился в прежнем нашем краю, Рэлло, и помню его. Здешние правители меня не интересуют, ни умершие, ни живые. Но я рад, что некоторые до сих стараются думать самостоятельно и растут.

– Ты, как утверждает наш не слишком честный служитель, убил короля, – нервно прищурился старший, все более досадуя на странную беседу. – Это стоит наказания, и самого тяжкого.

– Да сдался он мне! – тихо рассмеялся седой. – Ничтожество, огородившее страну Стеной, лишившее вас радости и права познавать мир. И все же он был куда лучше нынешнего подлеца. Если бы я взялся за дело, начал бы с Лэйлирра. Скажи лучше, вас очень сильно накажут за мой побег?

– Наглец, – почти восхитился младший, даже слезы высохли.

– Если упустим в прямом бою, само собой, не пощадят, – куда практичнее прикинул старший. – Но ты же двигаешься с трудом, зверек.

– А если по недосмотру советника? – задумчиво уточнил пленник.

– Тогда голову снесут советнику, – с явным удовольствием предположил мечник. – А нас в ссылку, во внешний дозор, в дикие леса. Хорошее дело, от дворца далеко.

Орильр покачал головой. Смешная беседа. Кошки-мышки. Стоящие вне кружева каминной решетки полагают, что он, сухой седой старик, – жалкая безумная мышь. Младший даже жалеет сумасшедшего родича, теперь уже это совсем очевидно. Хороший, добрый мальчик, в лесу ему будет и правда куда как уютнее. Мутные усталые глаза поймали взгляд синих наивных, которым весь мир в новинку.

– Флягу не подаришь? – серьезно спросил седой.

Малыш задумался. Неуверенно помялся, глянул на старшего, решительно качнувшего головой. Мол, нельзя. Да и к решетке подходить – строго запрещено. Малыш снова вздохнул, потом упрямо закусил губу и непослушными пальцами стащил флягу с длинным ремнем. Еще раз пожевал губу и зажмурился. Потом все же шагнул вперед, и еще, еще…

Идти ему было страшно, а бросить флягу издали не позволяли ни воспитание, ни вполне способная вырасти в нечто стоящее пока еще детская и глупая храбрость. К тому же теперь он мог хоть немного ослабить бремя вины за шутку с крысиным ужином.

Сухая рука пленника приняла флягу под донышко, не угрожая неосторожному стражу. Двое арбалетчиков, нервно выцеливавших врага, чуть расслабились. Синеглазый шагнул назад и выдохнул.

– Зря ты тратишь время на арбалет, – задумчиво сказал Орильр. – Не твое, сразу видно. Ты из рода потомков фамилии Шаэль, это очень заметно. Вы всегда были хороши с парными клинками. Легкими, сабельного типа. Теперь, пожалуй, и не учат такому бою.

– Не учат, – преодолевая дрожь голоса кивнул малыш. – Я думал – в главной библиотеке…

– Нет там ничего путного, – сморщился Орильр, все более забавляясь беседой. – Зато если внимательно смотреть на узоры стен Зала туманного восхода, это отсюда в двух коридорах к востоку, можно кое-что и рассмотреть. Как-никак, строил это чудо старой столицы Бильоль-а-Шаэль. Он был отменным бойцом, хоть и сущим мальчишкой. Сходи, когда удастся сюда вернуться. Назови себя и попроси об уроках.

– Слушай, зверек, – перебил старший, – мы сменимся через десять минут. Так что или заканчивай с трепом и совершай чудо. Или просто отдыхай. Позже не получится ни то ни другое.

– Значит, по счастью, еще есть немного времени, а я чудовищно устал от молчания, – рассмеялся седой. – Дождусь, пока придут ваши сменщики. Вам же лучше – лишние свидетели, меньше вина и ответственность. Знаете, я очень рад, что мы так мило поболтали. Тяжело покидать Лирро, полагая своих соплеменников слабыми и гнусными слугами ничтожества. Увы, как бойцы вы не стоите ничего, уж извините. Но зато в остальном вполне нормальны, а это куда дороже и важнее.

– Почему не стоим? – возмутился старший. – Меня учил сам Рольэри-а-Лоэ.

– То-то и оно, – вздохнул седой. – Его учил Дольмиль, а малыша наставлял Шильосэль, которого кое-чему вразумлял относительно нормальный воин, хоть и не знавший настоящих боев, Кэльвиль. – Седой с едва уловимой иронией добавил: – Ученик самого Жависэля.

– Точно, – удивился мечник. – Это не многие помнят.