Ромашковый чай

– Я не обладаю никаким талантом, – она поморщилась от его наивного комплимента.

– А это не важно. В наше время – это всё решаемо, были бы деньги.

– У меня нет горы денег.

– У меня есть.

Она остановилась, чтобы лучше посмотреть: не двинулся ли он умом. Валентин улыбался, нежно разглядывая её.

– Как это связано?

– Я зову тебя замуж, – он едва не подпрыгивал от переизбытка эмоций, похлопывал себя ладонями. – И мы сделаем тебе какую угодно карьеру.

– Э-м-м … Стоп. Мне надо подумать, – отчеканила она так, словно речь шла о деловом предложении.

Надо осмыслить услышанное. Его слова о популярности как мёд, но вот – замуж… за него… А как же Дима? А что – Дима?

РЕШЕНИЕ – ЛЮБИТЬ

Решающая встреча была назначена в самом дорогом ресторане в десять часов вечера. Она знала, что завидный жених уже приготовил дорогущее кольцо, трясётся и распаляется в предвкушении её «да».

Работу никто не отменял. Она как раз собиралась закрывать кафе, когда зашёл Дима. Не хотелось даже смотреть на него. Накануне она представила себе шикарную беззаботную жизнь и полстраны поклонников. Валентин с виду хоть и не очень умён, а знал-таки, чем её покорить, затуманить разум. Или это был её собственный чистый расчёт.

– От меня сегодня ждут ответ, – не своим приглушённым голосом заявила она.

– Кто? Какой ответ?

– Ухажёр зовёт замуж.

– Да ладно? Так быстро?

Он как будто обрадовался, опять же – без улыбки.

– Да. Я сама не ожидала. Наобещал золотые горы.

– Я же говорил…

Лика опустила глаза: невыносимо видеть, как ему всё равно…

… Под столом его ладони, схваченный в замок, побелели: так сильно ногти правой руки впивались в тыльную сторону левой. Это был не просто замок, а мучительно выворачивающийся наизнанку. Положение рук выражало неистовую боль.

Она даже не смогла обрадоваться. Жадно задышала. Но… нет…

– Иди, пожалуйста, а то опоздаешь.

Ну не кидаться же на шею, как ополоумевшая. Тем более… вдруг – показалось. Кажется, показалось.

Лика вышла к такси как в тумане.

И что теперь делать с этой новой мечтой о звёздной карьере? И с этим женихом… Может, попросить ещё недельку на раздумье? Улицы резко потемнели, дышать было по-прежнему нечем. Дима может бесконечно не подпускать её к себе близко, не забывать же о себе. Тем более, скоро уже двадцать пять. Девушки в этом возрасте начинают выходить из трафика. Нет, к ней это не относится, она всё ещё привлекает мужчин. Но пора бы и ребёнка уже рожать. От этого что ли Валентина? Он хоть и богат, но тупой, как пробка. И совсем её не чувствует. А Дима, даже когда молчит… Она прижала щёку к холодному окну такси. Чем меньше оставалось до ресторана, тем сильнее нарастала паника. Почему-то вспомнила Мишу: а что посоветовал бы он? Сто лет его не видела, так и не зашла ни разу в гости за пять лет. А мама? С мамой не говорила ещё дольше. Последний раз, когда она заставляла работать на ферме. Теперь Лика решает: выходить ли ей за миллионера или ждать ещё чуда от жизни… Может, хоть написать, удивить? Мобильная связь у неё не ловит. Лика посмотрела на себя как будто со стороны и подивилась собственной жестокости. Да, светская львица из неё выйдет та, что надо…

Валентин в дорогом костюме смотрелся… идеально. А она любила чуть растрёпанных, в рубашках с расстёгнутой или оторванной верхней пуговицей. Поэтому сжалась и старалась на него не смотреть. Здесь он, наливая в её бокал вино, был на своём месте. От этого ей стало вдвойне некомфортно. Искусственный полумрак и такое всё дорогое, что страшно дотронуться. Почему же страшно, если будущий муж всё может оплатить? Она подумала, не боится ли стать его «куклой». Да нет, с её то внутренней силой она сможет им вертеть несмотря не то, что родом из деревни. Да в том то всё и дело, что она не хочет (имеет наглость не хотеть!) себе в спутники «куклу» – такого смешного мужа-марионетку, танцующего вокруг, который никогда её не поймёт.

Он просто сказал, подняв бокал:

– За нас!

Как «за нас»? – подумала она. – Где он, а где я! Не может быть никаких «нас» и никогда не будет. Никогда не смогу произнести «мы», даже если поженимся. Потому что «мы» – это когда на одном уровне, когда стоят друг друга, когда – за одно и об одном… Она не могла выкинуть из головы сжатые в замок мужские руки с вмятинами от ногтей.

Валентин ещё раз выразительно приподнял бокал, смачно глядя ей в глаза. Она выпила до дна и слегка откинулась, щурясь на него.

– Знаешь… А – нет.

– Что? – он не расслышал.

– Нет. Это я о тебе и обо мне.

Она подчёркнуто не повторила «нас».

Он засуетился.

– Успокойся, – Лика поднялась, слегка зацепившись за край стола, и ушла.