Ромашковый лес

Больше ничего не объясняя, дятел подтолкнул волка в бок, волк понял, что надо скорей бежать домой, и они помчали.

Когда они зашли к нему в логово, дятел рассказал, что происходило после того, как волка "убили":

– Ворона предложила мне убить тебя. Я понял, что не смогу, у меня просто не хватит сил убить того, кому полностью принадлежит моя душа. Без души жить невозможно, поэтому я решил, пусть убивают нас обоих. Я готов был уйти, но вдруг меня осенило! Я подумал, что смогу клюнуть тебя, только не в глаз. Ты же знаешь, что удар дятла в глаз убивает за миг. Я клюнул тебя чуть выше глаза так, чтобы никто ничего не заметил. Чтобы ты потерял сознание на пару дней и только. Но этот удар…я не хотел ослепить тебя… – Дятел виновато опустил голову, и было видно, как его добрые глаза становятся похожими на озера, выходящие из берегов.

Волк слегка толкнул его лапой в плечо и улыбнулся. Он был безмерно благодарен своему другу и готов был ему простить всё, даже свою слепоту, ведь что такое слепота по сравнению со спасенной жизнью и дружбой. Глубоко заглотнув воздух, дятел продолжил.

– Никто из птиц не ожидал от меня такого, ведь они все подозревали, что мы друзья. А теперь они говорили, что я отличный боец, ведь я убил одного из сильнейших противников, а значит я – герой. В честь меня даже устроили праздник, но мне было не до него. Я жутко боялся…А вдруг я всё-таки убил тебя, тогда я не достоин жизни…Я каждый день приходил к тебе и приносил с собой по одному лопуху, чтобы прикрыть твое тело. Когда меня замечали, я говорил что прячу тебя от врагов. Птицы совершенно стали мне доверять. Да и животные тоже: они видели, как я тебя оберегаю, поэтому и не трогали меня. А сейчас ты проснулся и я…я…я… – дятел больше не смог выговорить ни слова. Он просто резко рванул к волку, обнял его за хищную лапу и уткнулся в нее лбом.

Волк был счастлив! Он был счастлив, как никогда! Счастлив, что жив, счастлив, что на свете есть дружба! Что она досталась ему. Такая. Он еще крепче прижал к себе дятла. Как он был ему благодарен!

На следующий день война закончилась, потому что выяснилось, что воевать не хотел никто. Это Ворона так умело управляла своими птицами, что они беспрекословно слушали её, нападали на животных, а зверям ничего не оставалось, как защищаться. Когда выяснили, что войны желала одна жестокая Ворона, все тут же перестали точить свои иголки, клыки, когти и зубы, и разошлись каждый по своим местам: птицы – в гнезда, животные – в норы и дупла. И с этих пор в лесу воцарился полный мир. Какое-то время птицы с животными не могли спокойно общаться, но когда над лесом вновь засияло солнце, когда ночи стали освещаться звёздами, когда ветер встал с облачной кроватки и покрыл своим лёгким дуновением лесной мир, когда вновь зацвели цветы, тогда снова стало кругом мирно. Птицы дружили с животными, животные – с птицами. Они устраивали лесные праздники и жалели о том, что так много времени потратили на вражду.

А дружба волка и дятла стала еще прочней. Теперь они не расставались никогда. Однажды, солнечным цветущим утром, в дверь волчьей норы кто-то постучался. Волк открыл, на пороге стоял еще юный, но совсем уже взрослый волк.

– Сын… – не скрыв радости, шепотом произнес волк, – Сын! У меня же их было 6! Конечно! Конечно 6! Сын! Сын мой! Сыночек!

Дятел впервые видел старика волка рыдающим, рыдающим взахлеб. Он заплакал вместе с ним. Ведь друзья всегда всё делают вместе.

Что такое «дети»?

I.

– Таааак, сначала эту ниточку за эту, теперь вот эту, потом вот так, так, иии…всё! Готово! Мама! Мама! Смотри, какую паутинку я сплела!

Довольная маленькая паучонка бегала вокруг своего творения и восхищалась.

– Мама! Мама! Ну мама! Смотри! Смотри! Я сама! Я сама ее сделала!

Паучиха всё-таки оторвалась от своих дел и подползла к дочке. Каждое движение отдельной её лапки напоминало ползки маленького червячка, но создавалось впечатление, что все её восемь червячков – как одна семья: никто никого не толкает, а все послушно двигаются, один за одним.

Малышка крутилась вокруг нее, то подныривая под мамашу, то перепрыгивая через нее.

– Вот! Вот она! Паутинка! Моя!

Мама взглянула на паутинку: нитки переплетались между собой, образуя совершенно нераспутываемые узелки. Не было ни одной идеально приглаженной ниточки – все они были растрепаны и связаны между собой кое-как. Да и держалась паутиночка на ветках еле-еле. Даже приземлившаяся на паутинку маленькая мушка, казалось, не попадет в плен, а просто прорвет сеточку.

– Умничка моя! – сказала мама, притянула к себе за лапку довольную дочь, почесала ее пушистую спинку и прижала к себе.

Малышка закрыла глаза и наслаждалась каждым стуком маминого сердца, который она слышала как будто бы у себя в груди.