Ромашковый лес

–А еще, – взглянув сквозь потолок и как будто что-то вспоминая, сказал парень, – еще человек – пузырь, потому что он бликует большими цветами, если его ласкает солнце и почти совсем потухает, если наступает ночь. Пузырь всегда как будто сияет изнутри или изнутри тёмен, как человек: который любит жизнь, светится и освещает своей радугой другие пузыри, а который угрюм и вечно недоволен – своим мраком охватывает других. Ну конечно! Вот как я смогу доказать людям, что всё, что происходит в жизни подвластно им. От них самих зависит, какой она будет: прозрачной или бесконечно разноцветной. Мы сами решаем, когда летать выше, а когда лучше приблизиться к земле! Мыльные пузыри! Мы все – мыльные пузыри! – договорил он, бросил зубную щетку схватил какую-то ёмкость, смешал в ней воду с моющим средством для посуды и трубочкой стал пускать мыльные пузыри. И всякий раз, надувая пестрый шарик, он хохотал и веселился, как будто рождал новую вселенную. Он вспомнил детство, ведь оно началось с мыльных пузырей. Как мы смотрели на мыльные пузыри! Это же было чудо! Так что изменилось? Это ведь по-прежнему сотни маленьких планеток, где нет грусти и обычности – есть только улыбки и перламутровые отблески. И он наблюдал за их полетом и за тем, как, медленно спускаясь к земле, они бьются на миллионы разноцветных хрустальных капелек. А пузырёк, который разговаривал с парнем, весело засмеялся, оставшись сотнями бубенцов звенеть в ушах, и затерялся среди пускаемых человеком мыльных шариков…

Он почувствовал, как случайно уткнулся лбом в зеркало. Во рту он держал зубную щетку с четвертью тюбика пасты на ней, кругом летали маленькие пузырёчки. Что это было? Сон? Стоя уснул что ли? Или и правда был этот пузырь…Может быть, это была муза? Вдохновение? Теперь это уже не важно! Главное то, что парень был настолько захвачен идеей с мыльными пузырями, что решил подарить её миру.

Он написал книгу, которую так и назвал «О жизни, или как я встретился с мыльным пузырём». Он верил в то, что писал, и, знаете, стал намного счастливее. Он теперь стал искать цветные стеклянные пузырики повсюду. Он долго смотрел на лампочку, потом резко отводил взгляд и видел мыльные пузыри, он бросал взгляд на обычный диск и видел мыльные пузыри. Каждый вечер перед сном он заходил в ванную комнату, брал пластмассовый стаканчик, наливал в него воды, средство для мытья посуды и соломинкой выдувал из неё пузыри. Иногда ему даже казалось, что он видел того самого пузыря, который помог ему понять счастье, но как только он хотел дотянуться до него пальцем, тот сразу же либо улетал, что его было не догнать, либо тут же лопался в воздухе, как будто взрывалась снежинка.

Однажды утром, когда он проснулся и подошел к зеркалу, он увидел на нем какую-то невероятно разноцветную капельку. Он приблизился к ней, взял в руки и стал рассматривать. Вдруг она мгновенно исчезла и вместо нее там, где должно было быть отражение, появилась рожица, подмигнула и тут же исчезла. Парень улыбнулся – конечно же, он узнал эту мордашку.

Теперь человек стал «светиться» изнутри. Он просто улыбался и видел, что те, кто улыбаются ему в ответ, тоже замечают, что весь мир заполнен мыльными пузырями, что у каждого своя вселенная, укрытая от внешнего мира хрупкой оболочкой. Какой? У каждого свой мыльный пузырь…

Предметно о жизни

Про бессмертие

Никто не мог переубедить его в его собственном великолепии. Более того – никто бы не осмелился. Даже он сам. Его создал величайший композитор, настоящий мастер изысканно выражаться музыкой. Возникнуть от его прикосновений пальцами к клавишам фортепиано и не быть гениальным – немыслимо. Его музыкант придумал спонтанно, что делало его еще более выразительным и достойным в глазах других и, главное, – в глазах самого себя. Он был невероятно окрылен, ведь он знал, что находится в начале какого-то невероятно грандиозного пути, ведь именно он, мотив, вдохновит художника на глобальнейший в его жизни шедевр. Он был в этом уверен и был счастлив быть рожденным.

Когда отец впервые сыграл мотивчик своим друзьям, они были в диком восторге! Они расхваливали создателя, а мотив был горд слышать все эти восхищенные возгласы. Потом композитор решился познакомить с мотивом своих знакомых, а потом – незнакомых. Овациям не было конца! Мотив был уверен: раз рукоплещут, значит любят.

В один из вечеров, когда, уставший от затолпленных мероприятий, музыкант сел сам для себя поиграть на фортепиано, он начал исполнять сочиненный им мотив, и получалось у него это так душевно, что сам мотив был приятно поражен тем, как он может звучать в тишине. В эти минуты он только жалел, что никто его не слышит. Но он ошибался.