Ромейский Квест (СИ)

Некоторое время все топали по склону молча.

- А, кстати, - вспомнил Федор, обратившись к Окассию. - о чем говорил комендант, когда сказал, что этот рыцарь Фабиан сменил белый крест на зеленый?

- На святой земле действуют несколько воинствующих орденов, - отозвался Окассий, кидая на Федора короткие взгляды, а больше глядя под ноги, чтоб не загреметь по склону. - Иоанниты, они же странноприимники-госпитальеры, у которых мы сейчас в гостях - носят для отличия белый крест. Тамплиеры-храмовники из воинства храма Соломона - красный. Тевтоны из храма Марии в Иерусалиме - черный. А, проклятые корни!.. - Окассий споткнулся, и только его посох не позволил ему сверзиться на четвереньки. - О чем это я?.. А, да. Есть еще один орден - святого Лазаря, его члены носят зеленый крест.

- Но почему рыцаря перевели из одного ордена в другой? - Недоумевающе спросил Федор.

- А ты еще не понял? Орден лазаритов принимает всех прокаженных. По договору с другими орденами, в орден святого Лазаря ссылают воинов-монахов, заболевших проказой.

- Что, правда весь орден из больных?

- Ну, не весь. Есть в нем люди, которые по зову божьему пришли в орден здоровыми, чтобы ухаживать за больными. Сам понимаешь, чаще всего со временем заболевают и они.

- Самоотверженные...

- Да, из тех, кто возлюбил ближних более себя. Но что касается воинов, - дело иное. Помнишь, я сказал тебе, что воины госпитальеров самые сильные "звери" в этих местах?

- Ага.

- Так вот, по зрелому размышлению, - я не прав. - Качнул головой Окассий. - Воины лазаритов еще страшнее. Госпитальеры - да и прочие воинствующие братья из других орденов - верят, что умрут во имя нашего Господа. Вера - крепкий щит, но иногда и в нем может найтись брешь... А вот лазариты - знают, что они уже мертвы. Нет надежды - нет места и слабости. Отчаянье - броня их сердец. Смерть для них, - желанное избавление. Они спешат погибнуть, пока болезнь не лишила сил. Пока еще есть шанс на быструю смерть от клинка, потому что в ином случае остается медленное гниение. Представляешь, каково столкнутся с такими воинами в бою?

- Да уж...

Федор вспомнил муслимских фанатиков, которые свихнулись на идее джихада меча. Встреча с ними в бою до сих пор холодила кровь - они смеялись, прыгая на копейный строй ромеев. Одни оттягивали своими пронзенными телами древка вниз, цеплялись за щиты, а другие врубались в строй... Это снилось Федору иногда... Оказывается, у католиков были свои фанатики. Даже лучше.

- В местных воинах против неверных, лазаритов используют как передовые ударные отряды. - Продолжил Окассий. - Все знают, что происходит, если лазариты спущены с цепи. Никто не видел их отступающими без приказа. Они могут победить. Или умереть. Вот что значит зеленый крест.

Склон закончился, и спутники остановились в нескольких десятках шагов от шатра. Стояла тишина, нарушаемая только легкими порывами ветра, которые тихонько шевелили листву.

- Ну, давай, что ли, - Федор пихнул Окассий локтем. - Зови его.

Окассий продрал внезапно севшее горло хрипом, и крикнул:

- Мон сир, Фабиан! Фабиан де Ластик! Здесь ли вы?!

Секунду ничего не происходило. Но вот в шатре послышались какие-то звуки, пола его распахнулась, и во тьме входа медленно появилась фигура в белом балахоне с нашитым на груди зеленым крестом. При поясе его висел меч. Лицо скрывала маска с прорезями для глаз.

- Кто зовет меня? - Глухо раздался голос из-под маски.

- Те, кого вы ждали. - Возвестил Окассий. - Его святейшество призвал вас исполнить его приказ.

Фигура в балахоне молча склонила голову.

- Я брат Окассий, из папской канцелярии, - продолжил тучный монах. - Это - брат Парфений, посланец константинопольского Патриарха. А это - доместик Федор, человек ромейского императора, а также, волей и приказом его святейшества, - наш командир в этой миссии.

- Я готов. Приказывайте. - Лаконично отозвалась фигура.

Компаньоны переглянулись.

- Не сочти за оскорбление, воин, - сказал Федор. - Открой свое лицо. Я хочу видеть того, с кем месте мне возможно придется идти в бой.

Рыцарь в белом кивнул, признавая справедливость сказанного. Поднял руки к голове, развязал лобовую тесемку, и стянул маску.

Федор крякнул, Парфений издал приглушенный возглас, Окассий безмолвно почесал в затылке.

Из-под маски открылось лицо столь прекрасное, что лучшие художники могли бы спорить за право, рисовать с него небесных ангелов. Рыцарь был молод, и красив как девица. Тонкие черты лица, волнистые каштановые волосы, и глаза редкого чистого, прозрачного зеленого цвета.

- Нам сказали, что ты болен проказой... - Прервав тишину, удивленно озвучил общее удивление Парфений.

- Болезнь еще не тронула лица, - спокойно сказал белый рыцарь. - Пока есть только несколько пятен на руках и ногах. Дальнейшие испытания, что уготовил для меня Господь, придут со временем.

Повисло неловкое молчание. Даже у монахов не нашлось в этот момент ободряющего слова. Всякое утешение выглядело сейчас нелепо.

- Покажи свой меч, рыцарь, - вспомнив давешний разговор, приказал Федор. - Я хочу видеть его клинок.