Ромео с большой дороги

Дворянин Павел Волков, щедрый меценат, ценитель произведений искусства, богатый барин, имел при усадьбе театр, а в нем служили крепостные актеры. Несмотря на любовь к искусству, Павел был суровым хозяином, этаким Карабасом-Барабасом, он лично ставил спектакли и нещадно наказывал лицедеев за ошибки. Не успевал закрыться занавес, как доморощенный режиссер шел за кулисы, и начинался «разбор полетов». Волков никогда не хвалил подопечных, несчастные актеры считали за радость, если барин молча кивал, глядя на них. Но безмолвствовал Павел редко, обычно он находил предлог для возмущения, и труппе доставалось на орехи. У просвещенного мецената в арсенале имелись карцер, холодная комната без окон, розги и масса всяких иных «поощрений» вроде лишения еды или выставления провинившегося ночевать на улицу в суровую декабрьскую ночь.

Актеров для своего театра барин набирал сам – ездил по деревням, выискивал симпатичных юношей и девушек, отправлял их в усадьбу, а потом начинал муштровать. Одних ставил к станку, приказывая разучивать всякие балетные па, других приковывал к фисгармонии, пытался научить петь.

Народу у Волкова в селах жило много, поэтому театр всегда был укомплектован, но барин все равно колесил по деревням в надежде отыскать звезду.

И вот однажды Павлу повезло – он встретил удивительную красавицу и умницу Марфу Сныткину. Девушка была так хороша и столь талантлива, что даже суровый барин никогда не мог найти причину, дабы выпороть девицу. Марфа оказалась безупречной во всех отношениях.

Прослышав о необыкновенной актрисе, которая достойна блистать на подмостках императорского театра, к Волкову в гости потянулись соседи. Всем хотелось поглядеть на нимфу и послушать ее чарующее пение. Не утерпел и Феликс Ковалев, не слишком богатый молодой барин.

Как уж там получилось, Рита точно не знала, но Феликс и Марфа чудом познакомились, полюбили друг друга и начали тайком встречаться. В конце концов Феликс приехал к Волкову и попросил того продать ему Марфу.

Павел отказал, как сейчас бы сказали, в грубой, циничной форме и велел управляющему не пускать Ковалева в свои владения. Марфу же выпороли на конюшне. Хозяин хотел, чтобы девушка хорошо запомнила урок и выбросила из головы мысли о любви.

Глава 10

Современному человеку поведение Павла Волкова покажется отвратительным, но в царской России крестьян считали малыми детьми, которых следует учить уму-разуму. А как поступает любящий отец с непокорным ребенком? Достает розги и объясняет капризнику его ошибки. Селяне в основном были людьми здоровыми, а барские палачи особо не зверствовали, понимали, что перед ними поставлена задача не убить, а вразумить глупое создание, не внемлющее словам.

Марфу «отходили» без особой жестокости, ей было скорей обидно, чем больно. Волков, остыв, пожалел о своем решении и отправил к запертой в кладовке актрисе свою экономку Матрену.

– Отнеси ей бульону, – велел барин, – куриного. Но не говори, что я распорядился, вроде ты сама решила.

– Ясно, батюшка, – поклонилась Матрена.

– Ступай, чего замерла? – начал сердиться барин.

Экономка заторопилась вон. Но не прошло и пяти минут, как она примчалась назад с воплями:

– Батюшка, Павел Андреевич! Ой, беда, ой, горе!

– Что случилось? – всполошился Волков.

– Марфа повесилась, – запричитала Матрена, – удавилась в кладовке.

Павел бросился в ту каморку. Но поздно, помочь юной актрисе было невозможно. Спешно прибывшему доктору осталось лишь констатировать смерть.

Волков избежал следствия. Слуги, как ни странно, обожали барина и считали, что тот поступил абсолютно правильно, наказав ослушницу. В один голос они твердили местному уряднику: [6]

– Ничего ей не сделали, просто попужали.

Марфу похоронили за воротами кладбища, поскольку самоубийцу нельзя отпевать в церкви и не лежать им в освященной земле.

Через неделю на могиле актрисы нашли тело Феликса Ковалева. Поклонник актрисы застрелился из охотничьего ружья, оставив письмо, в котором обвинил Волкова не только в кончине Марфы, но и в своей смерти. «Самодур», «сатрап», «ирод» – это еще самые мягкие определения, которые значились на бумаге. Но главное – в прощальной записке имелась фраза: «Проклинаю весь род Волковых до семнадцатого колена. Да настигнет их смерть, а кто жив останется, повенчается с бедой! Каждого пятнадцатого мая, в день кончины моей любимой Марфы, солнце не станет светить в окна к Волковым, закроет их египетская мгла и кое для кого из проклятого семейства не рассеется, простятся они с жизнию. Господь справедлив, он тоже скорбит об ангеле».

Письмо Павлу прочитала мать Феликса. Приехала она к ничего не подозревающему соседу в крайне неприличное для визитов время – в девять утра, оттолкнула Матрену, пытавшуюся не пустить барыню, вошла в столовую, где меценат, сидя в шлафроке, вкушал кофий, и спокойно сообщила:

– Милостивый государь, сегодня ночью скончался мой сын.

Павел ахнул и перекрестился.

– Он велел вам передать свою последнюю волю, – абсолютно без эмоций продолжила дама и озвучила послание.