Ромео с большой дороги

Когда подошел срок следующего взноса, заведующая попыталась соединиться с милой девочкой Кулькиной, но потерпела сокрушительную неудачу. Узнав, что Алиса продала квартиру, а сама исчезла в неизвестном направлении, Антонина Петровна чуть не задохнулась от злости, только сейчас ей стал понятен хитроумный план, ради осуществления которого Алиса пошла на материальные издержки. Инвалида, имеющего трудоспособного ребенка, никто в социальный интернат не поместит, но даже если бы Кулькиной и дали направление, то пришлось бы долго стоять в очереди. Вероятно, мать здорово надоела Алисе, и девица придумала простой выход: оплатила пару месяцев пребывания несчастной в комфортных условиях и пропала бесследно. Очевидно, рассчитывала: Алевтину не выставят на улицу, будут заботиться о «брошенке» и в конце концов похоронят за счет казны.

– И давно с Алевтиной беда случилась? – тихо спросила я.

Моя собеседница моментально назвала дату поступления Кулькиной.

– И Алиса ни разу не появилась?

– Нет.

– Не звонила?

– Надумала мать бросить, так какие уж тут телефонные переговоры, – вздохнула заведующая.

– Алевтину, понятное дело, никто не посещает, – подвела я итог беседы.

– Кому ж ходить, – горько подхватила Антонина Петровна. – Хорошо, она плохо понимает, что к чему. Хотя иногда так смотрит, прямо мороз по коже бежит!

– А баба из магазина… – вдруг прошелестело от двери. – Ее тоже обмишурили.

– Зина! – возмутилось начальство. – Опять подслушиваешь!

– Просто к вам за ключом от кладовой шла, – сообщила всунувшаяся в кабинет нянька, – не нарочно уши подставляла. Вы про кредит забыли!

– Да, вот вам еще штришок к портрету девки, – кивнула Антонина Петровна. – Совсем недавно заявилась к нам дама…

– Уж вы скажете, дама! – бесцеремонно вмешалась Зина. – Старая карга! Зубы страшные, очки в палец толщиной, волосы бигудями уложенные.

– Не во внешнем виде дело, – оборвала разболтавшуюся подчиненную начальница, – хотя женщина и правда не красавица. Ты, Зинаида, забирай ключ и уходи.

Нянька нехотя повиновалась, а Антонина Петровна продолжила:

– Сижу в кабинете, входит эта женщина и с порога спрашивает: «Алевтина Кулькина здесь проживает?»…

Заведующая, не терявшая надежды получить оплату, сначала обрадовалась, но дальнейшие слова незнакомки мигом сдули радость.

– Алевтина Кулькина взяла в нашем магазине телевизор в кредит, за ней долг, – сообщила та.

– Это невозможно, – ответила Антонина Петровна, – она больна, не может самостоятельно передвигаться.

– Правда?

– Абсолютная.

– А что с Кулькиной?

– Состояние после тяжелого инсульта, – пояснила заведующая.

– Скажите, пожалуйста, – бормотнула представительница торговли, – она в разуме?

– Трудно сказать.

– Говорить может?

– Ни слова.

– Ходит?

– Кулькина почти полностью парализована, – терпеливо растолковывала начальница интерната, – она никоим образом не способна за телевизором отправиться, да и не нужен он ей.

– Можно взглянуть на женщину? – попросила тетка.

– Пожалуйста, – пожала плечами Антонина Петровна и отвела недоверчивую служащую в палату. – Любуйтесь!

– Вот горе-то, – перекрестилась посетительница, – ой, беда! Но кто же мог воспользоваться ее именем?

– Паспорт у нас, – заверила заведующая, – наверное, в магазине напутали.

– Ну, я им покажу! – пригрозила пожилая дама.

На том дело и завершилось.

– Это дочка ее постаралась, – вновь, едва Антонина Петровна закончила рассказывать, всунула голову в кабинет Зина. – Вот сучонка этакая! Телик ей захотелось! Небось сунула продавщицам в магазине стольник, они и закрыли глаза на отсутствие документа. Вы, женщина, ни в коем случае не давайте ей кредит, облапошит и не вернет. Миллион! Это ж какие деньжищи!

– Уйди, – процедила Антонина Петровна, – без твоих ценных советов обойдемся.

– Вы не могли бы подробно описать даму? – попросила я.

Заведующая собрала лоб складками.

– Пожилая, лет… э… около семидесяти. Я еще, помнится, подумала: «Наверное, очень аккуратный работник, раз в таком возрасте на службе держат». Волосы седые, прическа самая обычная – уши прикрыты, на макушке гладко, потом легкая волна, челка. Глаза карие, пронзительные, ну прямо молодые, старухи так не смотрят. Немного косметики, хорошее пальто, перчатки. Она их ни разу не сняла, наверное, боялась тут заразу какую подцепить. Что еще? Сумка, большая такая. Да! Очки. Бифокальные, в тяжелой оправе. Видно, у нее со зрением совсем швах.

– Отчего пришли к такому выводу? – тихо осведомилась я.

Антонина Петровна усмехнулась:

– Она чуть мимо стула не села. Я ей предложила: «Устраивайтесь поудобней», смотрю, рукой шарит, не понимает, где сиденье. Потом нащупала и говорит: «Надо стекла менять». Ой, погодите! Постойте! Вот удача!

– Что случилось? – вздрогнула я.

– Алиса же придет к вам за кредитом.

– Мы ей денег не дадим, – живо ответила я.

– Правильно, но она ведь явится выслушать ответ на свой запрос. Так?

– Да, – осторожно подтвердила я.

– Вы ее придержите, – оживилась Антонина Петровна, – умоляю! Под любым предлогом! И сразу звякните мне. Вот визитка, мобильный всегда включен. Примчусь в любое время! Пожалуйста, не откажите.