Ромео с большой дороги

С тех пор девушки стали жить вместе. Константин не появлялся, никакие неприятности с Секридовой не происходили. Правда, еще некоторое время у Риты от любого шороха на лестнице, за дверью, екало сердце, но потом она успокоилась. Да и что такого произошло? Всего лишь привиделся дурной сон. Похоже, старуха Феня оказалась права, вся беда концентрировалась в квартире Волковых, лишь там действовали проклятие Феликса Ковалева и порча, наведенная Алевтиной Кулькиной. До сегодняшнего дня Рита жила замечательно: занималась любимым делом и заводила приятных кавалеров. Вот только замуж не собиралась. Да и не могла она пойти в ЗАГС, ведь по документам у нее имелся муж…

Рита перевела дух и схватилась за сигареты.

Я решила прояснить ситуацию до конца.

– Значит, эта квартира – собственность Константина?

– Ага.

– А что с той квартирой, где ты провела детство?

Секридова сильно затянулась, выдохнула дым.

– Я туда даже заглядывать не хочу. Сначала «трешка» стояла запертой, а потом Алиска рассердилась, сказала: «Глупо поступаешь. Сдавать жилье надо, деньги лишними не будут». Я ее послушалась, обратилась в агентство, там теперь семья живет. Приличная, с двумя детьми, аккуратно платят.

– А где Секридов?

– Понятия не имею. Наверное, умер, – равнодушно сообщила Рита. – Я одно время его искала, по больницам ездила и даже пару раз в морг, а потом решила: зачем?

– Ты в милицию обращалась?

– Угу, – кивнула Рита. – Мне там объяснили: ежели в течение нескольких лет не объявится и труп нигде не найдут, то объявят мертвым.

– Ясно, – протянула я.

Собеседница раздавила в пепельнице окурок, потом открыла буфет, порылась в нем, вытащила альбом с фотографиями и шлепнула его на стол.

– Во, смотри. Это Алиска. Правда, мы похожи?

Я стала внимательно разглядывать снимки. Действительно, нечто общее у двух девушек имелось: обе длинноногие, стройные блондинки с волосами ниже плеч. Но на этом сходство заканчивалось. На лице Алисы было четко написано: я добьюсь успеха в жизни, выгрызу его зубами любой ценой. У радиоведущей большие глаза, в которых, несмотря на милую улыбку, горел огонек злости. А еще у Алисы почти квадратный подбородок, высокий лоб и четко очерченные скулы. Появись она на свет в древние времена, стала бы, наверное, амазонкой. А Рита имеет вид побитой болонки. Правда, она тоже улыбается, профессионально растягивает губы, но в глазах манекенщицы явственно читается неуверенность и зажатость.

Руки Риты методично переворачивали страницы.

– Это я на показе нижнего белья, – комментировала она, – а тут день рождения «Окобанка», мы в нарядах восемнадцатого века. Ой, вот прикол! Презентация сети салонов красоты «Бино». Нас покрыли золотой краской, а купальник на самом деле не настоящий, боди-арт. Стебно?

– Прикольно, – согласилась я, – выглядит настоящим бикини.

– Не, – рассмеялась Рита, переворачивая страницу, – лифчик со стрингами нарисованы. Знаешь, такое странное ощущение, когда в зал выходишь: вроде голая, а на самом деле прикрытая. О! Здесь мы с Костей в Феодосии. Он меня, когда только познакомились, в Крым возил. Эх, знать бы тогда, что ждет впереди, села б на поезд и мигом от него сбежала. Я тогда, несмотря на весь ужас в моей семье, счастливая была. Кошмар в Москве начался, когда вернулись и Костя за бутылками пошел.

– Видный мужчина, – оценила я Секридова, разглядывая снимок. – Только лица не разглядеть, его козырек бейсболки прикрывает.

– Верно, – согласилась Рита, – этого не отнять: и фигура у него имелась, и лицо, поверь, симпатичное. Только потом он в урода превратился: высох, сгорбился – натуральный старик.

– Жаль, отпечаток испорчен.

– Где? – удивилась Рита.

Я указала на черную полосу, пересекавшую живот Константина чуть повыше пупка.

– Вот, явный дефект.

– Нет, – засмеялась Секридова, – это татушка.

– Очень странная, похожая на пояс.

Рита смяла пустую пачку из-под сигарет.

– Ремень и есть. Костя в армии наколку сделал. Вроде она у него чернильная. Он рассказывал, что чуть не умер. Рисунок набивал солдат, он на гражданке художником работал, вот и решил на службе «творчеством» заняться. Это он придумал пояс в виде змеи, над пупком морда, а во рту у нее собственный хвост. Жуть черная! Костя тогда в больницу попал, температура, говорил, под сорок шпарила, заражение крови, еле выжил.

– Да уж, – покачала я головой, – мог и на том свете оказаться.

– Запросто, – кивнула Рита. – Я вот татушку делала совсем в других условиях: салон, мастер в стерильных перчатках, иголки одноразовые. Ой, кто-то лает… У меня нет собаки! Может, от соседей забежала? Неужели я дверь не закрыла?

– Не волнуйся, – улыбнулась я и вытащила мобильный, – у меня вместо звонка записан голос мопса Хуча.

– Супер! – одобрила Рита.

Я откинула крышку и услышала голос Маши:

– Мамусечка, ты где?

– Скоро приеду.

– Уже очень поздно!

– Извини, Манюня, задержалась. Что дома?

Маруська захихикала:

– Цирк! Александр Михайлович возил Тёму по магазинам, решил его модно одеть.

– Действительно, смешно, – согласилась я. – Получилось у них?

– Не передать словами! – сдавленно засмеялась Машка. – Ты когда вернешься?