Ромовый дневник

— Для того семидесятипятицентового рома, — ответил он.

— Черт с ним, — махнул я рукой. — От него наверняка никакого толку. — Я кивнул в сторону бутылки под столиком. — Этот достаточно дешевый. Хорошего рома дешевле доллара за бутылку все равно не купить.

Йемон покачал головой.

— Паршиво с богатыми журналистами путешествовать — сорят долларами направо и налево.

Я рассмеялся.

— Между прочим, теперь не я один на Сандерсона работаю, — заметил я. — Большие деньги лежат за углом — просто никогда не теряй веры.

— Лежат, да не для меня, — отозвался Йемон. — Предполагается, я пишу статью про этот карнавал — контакты с туристическим бюро и все такое, — Он развел руками. — И ни черта не выходит. Не могу я шастать по округе и откапывать всякие факты, пока все остальные пьяны.

— Никто не пьян, — возразила Шено. — Мы просто отрываемся.

Йемон нехотя рассмеялся.

— Это верно — мы пускаемся во все тяжкие, поднимаем настоящую бучу. Почему бы тебе не отписать славное письмецо выпускникам Смитсовского колледжа и не объяснить им, где они упустили свой шанс?

Шено рассмеялась.

— Фриц ревнует меня к моему происхождению. У меня столько всего, против чего восставать.

— Ерунда, — возразил Йемон. — Тебе просто не с чем против чего-то восставать.

Тут подошел официант с едой, и мы прекратили разговоры. Когда мы наелись, уже стемнело, и Шено не терпелось вернуться обратно на улицы. Я же не спешил. Теперь, когда толпа поредела, это местечко казалось довольно мирным, однако хаос был так близко, что мы в любое время могли к нему присоединиться.

Наконец Шено вытащила нас на улицу, но танец уже сошел на нет. Мы побродили по городку, остановились у винного магазина, чтобы купить еще две бутылки рома, а затем вернулись к «Гранд-Отелю» посмотреть, что там происходит.

На другом конце балкона шла вечеринка. Большинство ее участников, похоже, были не туристами, а экспатриантами — по крайней мере, выглядели они так, будто постоянно жили на Сент-Томасе или еще где-нибудь на Карибах. Все они были очень загорелые. Некоторые носили бороды, однако большинство были аккуратно выбриты. Бородатые щеголяли в шортах и спортивных рубашках с короткими рукавами. Остальные облачились в полотняные костюмы и кожаные ботинки, сверкавшие в слабом свете балконных канделябров.

Мы присоединились к вечеринке и сели за столик. Я уже опьянел настолько, что меня ничуть не заботило, примут нас или выбросят. Однако компания разошлась через считанные минуты после нашего прибытия. Никто нам ничего не сказал, и я почувствовал себя немного по-дурацки, когда мы остались на балконе в одиночестве. Мы немного посидели, потом опять побрели на улицу. За несколько кварталов было слышно, как разогревается оркестр. Скоро улицы вновь оказались битком набиты людьми — все липли друг к другу и выплясывали странный танец, которому мы не так давно научились.

Несколько часов мы потакали прихотям Шено, надеясь, что она устанет от танца, но в конце концов Йемону пришлось силой вытащить ее из толпы. Она дулась, пока мы не оказались в клубе, полном пьяных американцев. Оркестр в стиле калипсо вовсю барабанил, а зал был полон танцоров. К этому времени я уже совсем опьянел. Рухнув на стул, я беспомощно наблюдал, как Йемон и Шено пытаются танцевать. Затем ко мне подошел вышибала и сказал, что я должен заведению пятнадцать долларов за вход, и я, чем спорить, дал ему деньги.

Йемон вернулся к столику один. Он оставил Шено танцевать с американцем, который сильно смахивал на нациста.

— Ты, мясник вонючий! — заорал я партнеру Шено, грозя ему кулаком. Но он меня не видел, а поскольку музыка страшно грохотала, то и не слышал. Наконец Шено отделалась от него и вернулась к столику.

Йемон повел меня сквозь толпу. Люди визжали и хватали меня, и я понятия не имел, куда меня ведут. Моим единственным желанием было прилечь где-нибудь и заснуть. Когда мы выбрались наружу, я осел в дверном проходе, пока Йемон и Шено спорили о том, что делать дальше.

Йемон хотел отправиться на пляж, но Шено желала еще танцевать.

— Не смей мной помыкать, ты, пуританин чертов! — визжала она. — Я классно отрываюсь, а ты только дуешься!

Быстрым ударом в голову Йемон сшиб ее на землю, и я слышал, как она стонет где-то у моих ног, пока он громогласно подзывал такси. Я помог ему запихнуть Шено на заднее сиденье, и мы объяснили шоферу, что нам нужно на Линдберг-Бич. Водила ухмыльнулся и поехал. Меня подмывало потянуться к переднему сиденью и дать ему хороший подзатыльник. Этот гад думает, мы ее изнасиловать решили, размышлял я. Думает, мы подобрали ее на улице, а теперь везем на пляж, чтобы оттрахать по-собачьи. И по этому поводу ублюдок ухмыляется — криминальный дегенерат без всяких моральных принципов.