— «Снять… снять…». Что это за слово такое?
— «Снять…», — прочитал Героин. — Здесь написано, что нужно снять… что-то. «Снять с предо-храни-теля». А, это вот эта штука, вот здесь. Ее надо убрать.
— Нажать? — переспросил Зулу.
— Как угодно, но её надо снять. Я думаю да, просто нажми. Вот, а теперь там написано, что теперь нужно выбрать цель. И уже можно стрелять.
— Правда? — спросил Зулу. — А что ещё там написано?
— «На-…». По-моему, здесь сказано «Нажать», — предположил Героин.
— А вот тут наверху что? Написано «Опасно»? — подал голос Вонючка.
— Ну-ка, сейчас поглядим. Да, здесь сказано «Опасно… отдача…»
Что-то упало на крышу автофургона. Они все трое слышали это, а затем увидели, как продолговатый предмет, похожий на шашку динамита, скатившись с крыши, упал среди картонных коробок. Послышалось «пуф». Еще может быть пару секунд они оставались стоять на месте, как вкопанные, до того, как произошел взрыв, сопровождаемый ослепительной вспышкой и оглушительным грохотом, и их всех троих отбросило ударной волной в сторону автофургона.
В следующее мгновение они уже все втроем, вместе с гранатометами лежали на асфальте, удивленно моргая глазами, глядя на поднятую в воздух пыль, клубящуюся в свете фар, на людей в бронежилетах и на наведенные на них стволы автоматов.
Николет опустился на одно колено рядом с Зулу. Взяв в руки валявшийся тут же гранатомет, он взглянул на инструкции, а затем положил оружие на грудь «шестерке».
— Что, даже это прочитать не смог? Ты, тупой ублюдок — а мы-то все думали, чем вы тут таким занимаетесь. Вот видишь, сам виноват, — заключил Николет, — нечего было школу бросать.
Орделл назначил Луису встречу в баре на Бродвее, в Ривьера-Бич, где обычно собирались только негры, и теперь Луис то и дело беспокойно оглядывался по сторонам, сидя у стойки бара.
— Не волнуйся, — заметив это, сказал Орделл. — Ты со мной.
Орделл и сам казался взволнованным, сидел, как на иголках, много курил, и попивал ром из бокала: ему хотелось самолично проехать мимо склада, посмотреть, что там происходит, а затем этим же вечером выехать в Исламораду, забрать оттуда Мистера Уолкера и посадить его на самолет до Фрипорта. И дело с концом. Это было бы тем более кстати, что ему далеко не помешало бы уехать из города этим вечером, и по возможности особенно не показываться здесь и на следующий день.
— Вот самое главное из того, о чем я тебе хотел рассказать: туда, где меряют шмотки, пойдет Мелани, — сказал он Луису.
— Это называется примерочная, — подсказал Луис и тут же добавил: — А я тем временем убежусь, что нигде поблизости нет соглядатаев.
— Правильно, — согласился Орделл. — Но только никуда не отлучайся. Если зазеваешься, то она обязательно смоется вместе с сумкой. Ты понял, о чем я говорю? Заберешь у неё сумку и тут же сматывайся, ничего и никого не жди. Если стерва станет возникать, двинь ей как следует по зубам. То есть ты в любом случае должен забрать у неё груз, усек? В противном случае Мелани свалит, и нам не достанется ни шиша. И мы потеряем все. А это целых пятьсот пятьдесят тысяч. Так-то.
Глава 22
В четверг, на обратном пути из Фрипорта в Вест Пальм, Джеки провела в туалете целых пятьдесят минут, заново перекладывая сумку. Сначала она положила сверток с пятьюстами тысячами, который тут же занял половину сумку. По краям она подоткнула нижнее белье и прикрыла деньги блузками и парой юбок, а затем все крепко-накрепко перевязала. Оставшиеся пятьдесят тысяч она положила в самую последнюю очередь, оставляя их на самом верху.
Когда она наконец снова вышла в салон, то один из пассажиров, парень, возвращавшийся домой из Фрипорта, где он проводил свободное время за игрой в рулетку, заявил ей:
— Я тут умираю от жажды, а вы проводите почти половину полета в сортире. Я этого так не оставлю, как только мы приземлимся, я подам на вас жалобу.
— Из-за того, что я не переношу высоты? — спросила Джеки.
— Тогда как вообще в таком случае вы можете работать стюардессой на самолете?
— Именно поэтому я и увольняюсь с работы.
— Но все равно я напишу жалобу.
— И на что пожалуетесь: на то, что меня мутит на высоте, — поинтересовалась Джеки, — или на то, что я назвала вас мудаком?
Он был как будто смущен.
— Вы мне этого не говорили.
— Разве? Ладно, тогда скажу. Вы мудак.
Это был её последний полет.
Рей Николет дожидался её на верхнем этаже автостоянки. Он взял у неё ручку тележки, сказав при этом:
— Вообще-то не дело, что мы встречаемся вот так.
— Так ты ведь сам сказал, что это последний раз.
— Да? И это действительно так, не правда ли? Мы могли бы встретиться ещё где-нибудь. Вот только дело до конца доведем. Как считаешь?
— Можно было бы. Если только я снова не окажусь в тюрьме.
— Ферон звонил в офис атторнея штата. И сегодня утром выездной сессией окружного суда дело в отношении тебя было прекращено.
Вот так — услышать такое, нежданно-негаданно, в полутемном гараже, среди рядов пустых автомобилей. Она остановилась. Николет прошел ещё несколько шагов вперед и тоже остановился, выжидающе оглядываясь назад.