Ромул

   — Не обязательно война, слишком уж мы устали от этого дурацкого спора, который идёт больше года и может тянуться ещё целое поколение. Скорее, мы без драки возьмём и уйдём. Сабиняне вечно грозятся, что если не сделать, как они хотят, они вернутся в свою лесную глушь. Они-то, конечно, останутся, привыкли жить удобно, а вот латиняне могут податься в Альбу — это прекрасный город, с вековой историей, и нам там будут рады. Так и скажи патрону, уйдём, но неотёсанного сабинского дикаря над собой не потерпим.

   — А если оставить всё, как есть? Правящий сенатор не может нас притеснять, такая свобода не снилась подданным лучшего царя в мире.

   — Сенаторов поставил Ромул, поэтому мы их и уважаем; но царь нужен, чтобы назначать новых. За прошлый год их умерло больше двадцати, откуда взять преемников? Предлагали сенаторам самим выдвигать новых членов, но тогда прощай наша свобода. Можешь сказать Перпене, что если Сенат собирается править лично, латиняне покинут Рим.

Дни начали прибавляться. В равноденствие исполнялось сорок лет, как основали город; вот только доживёт ли Рим до праздника? Царя всё ещё не выбрали. Пару раз войско выходило на границу показать жадным чужеземцам, что Рим по-прежнему силён, но никто пока не нападал, ждали, пока разбойники перессорятся и разбредутся сами. Все споры решались по трибам, правящий сенатор с трудом находил, чем занять единственный день власти. Никто не строил планов на будущее, починку укреплений забросили. Дела в городе шли скверно.

Как-то вечером Перпена пошёл к священной сокровищнице искать своего клиента Макро. Грек сидел внизу перед входом и с улыбкой смотрел, как заходит солнце.

   — Рад видеть тебя довольным. Похоже, Старухи отстали? Спишь хорошо?

   — Я всё выяснил, патрон: днём они не тронут меня в городе, а ночью в сокровищнице. Сны больше не снятся. Госпожа Прима разрешила ночевать здесь и даже была рада; ей надо следить за огнём в царской хижине, а обряды совершать больше некому. Правящий сенатор только приносит жертвы, жрецов нет — разве что я.

   — А что, ты годишься в жрецы не хуже любого римлянина и с подземными богами знаком. Но сейчас я хочу поручить тебе дело, за которое тебя ожидает немалая награда.

   — Благодарю, патрон, но сейчас мне ничего не нужно, — ответил Макро. Смотритель Священной сокровищницы, он жил независимо и наблюдал за миром со стороны; никто не завидовал его опасной работе, а прежние честолюбивые мечты прошли.

   — По крайней мере кое-чего у тебя нет, — Перпена пропустил дерзость мимо ушей. — Тебе нужна жена. В следующем году брачного возраста достигнет моя младшая дочь, а юноша, с которым она была помолвлена, вчера умер. Не возьмёшь ли её в жёны?

   — Патрон, ты предлагаешь мне величайшее сокровище в Риме! Кого прикажешь убить? Я исполню всё, что велишь — но разве мне можно жениться? Ведь я проклят.

   — Это исправит царь. От времени проклятия слабеют, работа в сокровищнице тоже должна помочь. Выберем царя, он тебя очистит, ты женишься на моей дочери, и я сделаю из тебя настоящего жреца, научу строить мосты между миром земным и подземным. Так что помоги мне с выбором царя. Отправляйся к вождям сабинян, скажи, что от меня, и объясни мой план.

   — Это последний выход, — обратился Публий Таций к влиятельным сабинским сенаторам. — Начать придётся с немалой уступки, но такая же предстоит латинянам. Мы отказываемся от Велеса, они — от Прокула.

   — Пока мы в выигрыше, — заметил кто-то. — Велеса выбрали за то, что он сабинянин, а латинянам нужен именно Прокул.

   — Чувствуют, наверно, что царём у них должен быть лгун и подхалим, который даже мёртвым льстит, — фыркнул Публий. — Если бы они раньше сняли своего кандидата, спор бы давно уладился. Так вот, Перпена обещает нам голоса всех луцеров и предлагает следующее. Нам ведь нужен сабинский царь, так? Но не Помпей Велес? Отлично. Надо пойти к латинянам и взять с них клятву: мы предоставим им выбирать царя при условии, что это будет сабинянин. Что скажете?

   — А если они согласятся и выберут дряхлого старика? Горация, например. Он и месяца не протянет.

   — Тогда мы сделаем так же, когда наступит наша очередь. Ты верно заметил, я прослежу, чтобы до них это дошло. Но вряд ли такое случится, даже у латинян хватит ума не рисковать будущим города. Неужели вы не понимаете? Им придётся выбрать одного из сенаторов; именно этого мы не можем сделать сами, потому что, сказать по чести, слишком друг другу завидуем. Если решать будут латиняне, нам обеспечен сабинский царь, да ещё способный. Может быть, даже кто-нибудь из сидящих здесь. Ну что, согласны?

   — Мне пришла в голову потрясающая мысль! — молодого Эмилия просто распирало от гордости. — Я придумал, как утереть нос спесивым сабинянам!

Без этого юноши не обходилось ни одно важное совещание, слишком уж он был знатен. Но его блестящие планы оставались обычно без внимания.