Ромул

Скорбный исполнить приказ отправляются нехотя слуги,
Плачут они, близнецов в гибели место неся.
Альбула та, что потом по утопшему в ней Тиберину
Тибром была названа, вздулась от зимних дождей:
Где теперь форумы, где Большого цирка долина,
Там, как увидел бы ты, плавали лодки тогда.
Лишь туда слуги пришли, а пройти нельзя было дальше,
Тотчас, взглянув на детей, так восклицает один:
«О, как похожи они друг на друга! Как оба прекрасны!
Все же, однако, из них будет один посильней.
Если порода видна по лицу, то, коль нет в нем обмана,
Думаю я, что в одном некий скрывается бог.
Если же вас породил какой-нибудь бог, то, наверно,
В этот отчаянный час он к вам на помощь придет.
Мать к вам на помощь пришла б, да сама ведь без помощи стонет,
Матерью став и своих тут же утратив детей.
Вместе вы родились и вместе вы на смерть идете,
Вместе тоните!» Сказал и положил близнецов.
Оба заныли они, как будто все поняли оба.
Слезы текли по щекам у возвратившихся слуг.
Полый ковчег с детьми речная вода поддержала.
О, каковую судьбу крыл этот жалкий челнок!
В тине застрявший ковчег, к дремучему лесу прибитый,
При убывавшей воде сел потихоньку на мель.
Было там дерево, пень которого цел и доселе:
Румина это, она Ромула фигой была[104].

Итак, речной поток прибил корыто с близнецами к смоковнице, росшей неподалеку, у подножия Палатинского холма (Гермала). Когда вода спала, корыто с близнецами, зацепившись за камни, перевернулось, и дети, оказавшись на холодной земле, тут же принялись громко кричать и плакать[105]. Надо сказать, что слуги царя Амулия, очевидно, как люди не глупые, прекрасно понимали, что, даже если дети каким-то чудом не утонут в бурном Тибре, их неминуемо съедят дикие звери. И действительно, заслышав крики детей, к ним подбежала огромная волчица.

На этом, собственно, история о Ромуле и Реме могла бы закончиться, поскольку дикие млекопитающие относятся с состраданием только к детенышам своего вида, да и то не всегда. Детенышей же других видов они рассматривают только в качестве пищи.

«Дети-маугли»

Близнецам сказочно повезло, поскольку нашедшая их волчица недавно ощенилась, но детеныши ее погибли, и поэтому она, влекомая материнским инстинктом, спустилась с холма и подставила детям свои набухшие, переполненные молоком сосцы[106]. Когда дети наелись, она вылизала их, как своих волчат, и стала о них заботиться, словно родная мать. Вот как описывает это Овидий:

С выменем полным пришла к близнецам несчастным волчица:
Чудо? Как мог дикий зверь не повредить малышам?
Не повредить, это что! Помогла и вскормила волчица
Тех, кто родными на смерть верную был обречен.
Остановилась она и хвостом завиляла младенцам,
Нежно своим языком их облизавши тела.
Видно в них Марса сынов: они тянутся к вымени смело
Оба, сосут молоко, что назначалось не им.
Лупа-волчица дала месту этому имя Луперкаль:
Мамке в великую честь было ее молоко[107].

Кроме того, близнецов кормил еще и дятел, прилетавший к ним с полным клювом пищи[108]. В древности считалось, что волчица и дятел пользуются особым покровительством Марса, поэтому в том, что эти животные кормили близнецов, люди усмотрели вмешательство этого бога.