Ромул

Ромул еще не сложил те стены вечного града,
Где поселиться не смог вместе с ним брат его Рем.
На Палатине паслись, заросшем травою, коровы,
И покрывали ряды хижин Юпитеров холм,
Пан, окроплен молоком, стоял там под каменным дубом,
Палес из древа была грубым ножом создана,
Там кочевой пастух, на ветвях свой дар помещая,
Богу лесному в обет звонкую вешал свирель.
Этой свирели лады из тростинок составлены разных,
Воском спаян их ряд — от головной до меньшой.
Там же, где ныне лежит равнина Велабра, бывало
Лодочка малая шла по неглубокой воде;
Эта дорога несла в угоду хозяину стада,
Юноше с толстой сумой — девушку в праздничный день,
И возвращалися с ней дары изобильной деревни —
Сыр и барашек младой от белоснежной овцы[181].

Согласно общепринятой версии, восемнадцатилетний Ромул приступил к основанию Рима в третьем году шестой олимпиады, в одиннадцатый день до майских календ — 21 апреля 753 года до н. э.[182]

В этот знаменательный день пастухи обычно справляли праздник Парилии[183] (Палилии), посвященный богине мелкого рогатого скота и пастушества Палес. В Парилии приносили жертвы за приплод скота, молили богиню позаботиться о здоровье животных, о защите их от хищников, о достатке травы и воды для их питания, о большом количестве молочных продуктов, об увеличении поголовья, а также осуществляли ритуальное очищение баранов и овец[184]. Даже название Палатинского холма, как считается, было связано с именем богини Палес.

Замечательное описание Парилий дает в «Фастах» Овидий:

Кончилась ночь, и встает Аврора. Парилии надо
Петь: не напрасно, коль мне Палес на помощь идет!
Палес благая, певца вдохнови ты пастушеских таинств,
Если могу я почтить праздник твой песней своей.
Я ведь и пепел тельца, и бобовые стебли рукою
Полной тебе приносил как очистительный дар;
Я ведь и через костры, по три в ряд разожженные, прыгал,
И окропляли водой с ветви лавровой меня.
Благословляет мой труд богиня: из гавани вышла
В море ладья, и надул ветер мои паруса.
С девственного алтаря проси курения, тополь:
Веста подаст тебе дар, Веста очистит тебя.
А для курений пойдет кровь коня и пепел теленка;
Третьим пустой черенок твердого будет боба.
Сытых очисти овец при первых сумерках, пастырь,
Землю водой окропи, веткой ее подмети,
Зелень повсюду вплети и ветвями увей ты овчарни,
Двери укрась и повесь длинный венок на косяк.
Чистая сера пускай голубым разносится дымом,
И от дымящейся пусть серы заблеет овца.
Жги ты мужские еще маслины, сосну, можжевельник,
Пусть посреди очагов лавр, загораясь, трещит.
Пшенные пусть пироги пойдут с корзинкою проса:
Эта особенно снедь сельской богине мила.
Яства прибавь и кувшин молока и, раздав эти яства,
Палес лесную моли, теплым почтив молоком…[185]

Далее, обернувшись лицом на восток и четырежды помолившись Палес, нужно было смешать молоко с вином, а затем всем вместе прыгать через костры. Овидий считает, что обычай очищения огнем пошел как раз от основания Рима: