Ромул

   — Герсилия, — проговорил он, — я собирался сказать, что хочу всегда быть рядом с тобой, и что ты мне дороже всех на свете.

В ответ она улыбнулась, и у Ромула отлегло от сердца.

   — Ты мне тоже нравишься, — сказала она. — Что дальше?

   — А дальше я хочу на тебе жениться, — ответил он, с трудом обретая дар речи.

   — А твой отец разрешит? Ведь я не латинянка.

   — Конечно. Он из простой семьи, ему важно, чтобы мы нравились друг другу. А твой?

   — Мой только и ждёт случая от меня избавиться. Он меня ненавидит, считает, что я не его дочь, и наверно он прав. Знаешь что, давай я свяжу наши сердца магическим обрядом. А когда придёт время, узаконим брак перед людьми. Завтра праздник, приходи утром на озеро в одно место. Я сейчас тебе объясню.

И она рассказала Ромулу, как найти скрытый кустами потаённый грот в прибрежных скалах под городской стеной.

В той части озёрного берега, где городская стена наступала на выходы камня, незаметная тропка ныряла в заросли, обнимавшие серую покатую скалу. За кустами, как и говорила Герсилия, Ромул обнаружил расселину, ведущую в небольшую пещерку, где на куче сухих листьев сидела девушка.

   — Нашёл! — обрадовалась Герсилия.

Грот был заполнен дымом. Прозрачная струйка поднималась над возвышением, сложенным из нескольких плоских камней.

   — Эти камни будут алтарём, — объяснила Герсилия. — Сейчас я проделаю нужный обряд, и расторгнуть наш брак сможет только Кульсу.

   — Не нужно никакого колдовства, — возразил Ромул. — Мы с тобой поженимся по обряду конформиати, как положено жрецам Юпитера. Это тоже нерушимый жреческий брак, единственный в жизни.

   — Один обряд хорошо, а два лучше, — нахмурилась она.

Ромул не стал возражать. Он любил Герсилию, и никакое колдовство не могло хоть что-то изменить. Он остался у входа и стал наблюдать за девушкой, приступившей к ворожбе.

Сперва Герсилия трижды обмотала алтарь цветной лентой, подула на него и опустила в угли несколько скрученных листьев. Струя дыма поднялась к потолку пещерки.

   — Это мы сжигаем побеги целебной вербены и ладан, — стала она разъяснять свои действия, — а теперь я беру твою восковую фигурку и тесьму из трёх нитей разного цвета.

Она взяла у стены пёстрый шнурок и продолговатый предмет, как понял Ромул, его лепное изображение.

   — Смотри, я трижды обматываю твой образ трёхцветным шнуром, — продолжала Герсилия, — и трижды обношу его вокруг алтаря. Теперь нужно связать шнур тройным узлом: высшие силы любят число три. Дальше сложим сухие ветки благородного лавра с пучком ядовитых трав и посыплем мукой. На это колдовское ложе, Ромул, я кладу твоё изображение. Кладу, и сжигаю его.

Герсилия проделала всё, о чём говорила, снова опустилась на колени, положила на алтарь приготовленную жертву и дунула под неё. Вспыхнувшее пламя озарило лицо девушки.

   — Как ты, Ромул, сжигаешь меня, — воскликнула она, — так я сжигаю тебя в лавре!

Герсилия застыла, наблюдая, как плавится и горит воск. Когда пламя угасло, она поднялась и виновато улыбнулась Ромулу:

   — Вот и всё, теперь мы связаны навеки. Когда остынет, надо будет бросить пепел в воду через голову. — Герсилия подошла к Ромулу, прижалась к нему и прошептала: — А теперь поцелуй меня...

Следующее свидание Герсилия назначила в одном из домишек в заброшенной части города. Это место было намного удобней пещеры: сохранилась крыша, был стол, пара расшатанных табуретов, посуда, съестные припасы и подобие ложа, которое на удивление Ромула оказалось чистым и мягким. Видимо, Герсилия велела служанке привести их тайное убежище в порядок.

Несколько оставшихся до разлуки счастливых месяцев они встречались здесь почти каждый день. Ромул думал о Герсилии непрерывно и не понимал, как прежде мог жить без неё. Он любил её глаза, губы, волосы, голос, слова и нежные ласки, от которых можно было потерять разум. А время летело, осень, несущая неизбежную разлуку, приближалась.

В тот день на предложение Герсилии встретиться завтра, Ромул вынужден был ответить отказом: завтра Никанор должен был вести его с братом в гости к Агису. Купец пригласил учителя и попросил привести подопечных своего альбанского друга Гнея. И хотя сбор был вечерним, Ромул не имел возможности исчезнуть из дома на полдня. Герсилия не рассердилась, только попросила подробно рассказать, что будет у Агиса.

Моросил дождь. В сумерках в сопровождении слуги с факелами для освещения обратной дороги Никанор, Ромул и Рем дошли по мокрым булыжным улицам до знакомой стены, над которой поднимались ветки деревьев. Сад выглядел неуютно, зато дом со светящимися занавесками окон и вкусными запахами из кухни манил к себе.