Ронин

Иван Аверьянович стал на пути жандарма выводящего Василия, но второй подручный, видимо чином помладше отодвинул отца семейства как нечто неодушевленное и взял Васю под вторую руку. Под шум и крик Вареньки и плач вернувшейся с рынка Груни они вышли из дома. Я чувствовал себя каменным истуканом и предателем в их глазах. Нет, конечно, они не просили от меня помощи и не ждали её. Но я ведь мог. Мог завершить этот спектакль быстро и украсить сцену тремя телами жандармов. И куда их потом девать? На котлеты перекрутить? Поставить все семейство под удар я не мог.

Когда шаги стихли и о моем существовании все забыли я напялил фуражку на голову и быстрым шагом покинул гостеприимный дом.

* * *

Если бывают худые филины, а филин это такая птица, формой напоминающая каплю, где 90 % процентов голова, остальное хвост. Надо заметить, что значительную часть на голове занимают глаза. То Василий напоминал сейчас такую птицу, голова у него была поменьше а глаза побольше. Конечно он удивился, когда я преградил дорогу конвою, но глаза его округлились от другого, когда я провел операцию по взятию «языка». Стандартная процедура, когда нужен офицер а солдаты не нужны. Трое жандармов лежали под аркой дома на улице Михайловской, названной так в честь великого князя Михаила Романова. Собственно Михайловская была главным проспектом в городе, большинство казенных учреждений находилось на ней. Учреждения перемежались с богатыми магазинами и ресторанами, так что от обширных разноцветных вывесок пестрило в глазах. А может у меня пестрило в глазах от того, что я не очень удачно нанес удар головой конвоиру.

Череп у него оказался крепкий и сам он мужчина был не толстый, но с широким костяком. Такие, часто оказываются очень сильны и выносливы физически. Поэтому врезал я ему головой со всего маха, чтоб отключить наверняка. Теперь у меня в голове гудело. Но в целом прошло удачно. Только Василий не торопился в себя приходить.

Он как рыба открывал рот силясь что-то спросить, но у него это не получалось. Ну и не надо. Я подхватил его за руку и потащил обратной дорогой подальше от широких улиц, за-полненных праздношатающимся людом.

— Как? Как вы могли? Вы же убили их? — начал приходить в себя Василий.

— Так было надо.

— Да зачем же?!

Василий стал вырывать свою руку, но я цепко держал его за локоть.

— А на каторгу? А в ссылку за марксистскую агитацию? Ты разве не понимаешь, что они бы тебе всю жизнь сломали?

— Ну и пусть! За правду муки принять не страшно!

Ох, ты какой великомученик выискался! Подумал я, про себя. Впрочем, мучеником ему ещё предстоит стать.

— А вы просто убийца!

— Слышишь ты! — я одернул Васю за рукав и зашипел ему в ухо, — Я революционер! Беглый с каторги революционер! И вытащил тебя просто потому, что своих в беде не бросаю! Пока ты там барышням Маркса читал, я некоторых столпов самодержавия на тот свет отправил!

В душе у меня всё клокотало. До чего же бывают неблагодарны люди, каждый раз удивляюсь. Но больше всего меня бесило то, что желторотый птенец, который ещё понятия не имеет как крыльями махать летать учит. Врал я конечно самозабвенно, но не говорить же ему правду. Правду о себе. Правду, что мне нужны его связи. Его старшие товарищи, которые смогут выправить мне чистые документы, с которыми можно не только по Российской империи колесить.

— Извините товарищ Браузер, — смутился Василий, — Простите, что я так сгоряча. Неожиданно всё получилось. как я сам не догадался, что вы не инженер как батюшке представились а.

— Молчи! — оборвал я его на полуслове. Навстречу нам шли два господина в подозрительных котелках, — Мне нужен товарищ Востриков. Знаешь такого?

Василий кивнул с интересом разглядывая меня, словно только что увидел.

* * *

Не могу сказать, что план связываться с революционерами у меня был заготовлен.