Ронин

Директора клиник не отказывались принять состоятельных пациентов для дальнейшей реабилитации. Профессора осматривали раненых и удивлялись качеству хирургических операций. Сильно смущал необычный стиль работы хирурга: отсутствуют разрезы скальпелем, поверхность ран обожжена пламенем, нет последствий применения инъекций морфия, хотя следы от уколов имеются. Вначале пытались мастерство хирурга объяснить удачным подбором пациентов: все они, казалось, были с поверхностными ранениями и несложными переломами. Однако так только выглядело на первый взгляд: на рентгеновских снимках специалисты отчётливо различали повреждения костей скелета. Как хирургу удавалось извлечь пули, не производя разрез тканей, и филигранно складывать осколки костей — загадка. Удивляло ещё и отсутствие воспаления и нагноения ран, будто кто-то обработал чудо — антисептиком не только внешнюю поверхность тела, но как-то и изнутри ухитрился!

Врачи озадачено чесали затылки, бухгалтера клиник потирали ручки, — все молчали. Одним сказать нечего, другим нечем возмущаться — денежки сами текли в карман. Посвящённые в тайну «Летучего голландца» лишь знали, как связаться по телефону. Очевидным звеном таинственной цепи был китайский целитель Фанг Цай. Вероятно, внешняя обработка открытых ран огнём — его работа. Карета скорой помощи регулярно вертелась у его клиники. Но китаец работал под покровительством триады, бесплатно обслуживал раненых бойцов, поэтому полиция тёмными делишками лекаря не интересовалась. А любознательная научная общественность глубоко совать нос побаивалась. Сам же Фанг Цай в разговорах с коллегами, как обычно, тайну лечения не раскрывал, лишь загадочно улыбался.

Истинные же масштабы деятельности подпольного эскулапа не ведал никто. Налогов из ночной выручки Фанг Цай не платил, а учёт клиентов вёл только Андрюха. Аферист старался рассовать пациентов по большему числу клиник, чтобы скрыть истинное число операций. И бухгалтеры его компаньонов тоже не со всех доходов налоги в казну Макао отчисляли. Тем более что многие ночные гости «Летучего голландца» не горели желанием связываться с официальными властями: не хотелось полицейским и судьям мзду платить, доказывая правоту в кровавой драке. Ведь, как заметил практичный Андрюха: «санитарная карета не резиновая — всех не спасёшь». Полиция и тому рада, что число смертельных случаев чуток сократилось, подправили ежесуточную статистику — на минус один — два трупа.

Правда, попадались среди очухавшихся пациентов тупорылые или просто бессовестные. Первых приходилось убеждать профессорам в клиниках, тыча в нос уже настоящими рентгеновскими снимками, а вот другие наглые морды никаких аргументов слушать не желали — надеялись сэкономить.

— Ни в какую больничку не поеду! — разорался очухавшийся клиент, порываясь улизнуть без оплаты за операцию. — Я себя и так уже неплохо чувствую. Никаких сломанных рёбер у меня нет, и платить за простую перевязку, как за операцию, я не намерен. Дулю вам, эскулапы проклятые!

— Так вот же снимки рентгеновские, — махал «липовым» фото перед носом буйного пациента расстроенный Андрюха.

— Да мне плевать, что вы там наснимали! Я в полной «отключке» был, согласия на лечение не давал!

На шум в операционную зашёл, лениво потягиваясь, Алексей, он обычно ночевал на кушетке в соседней кладовой, где хранился нехитрый инвентарь подпольной лечебницы.

— Что, Андрюха, опять жлоб — иностранец попался, — разобрал суть французской речи эскулап и махнул ладошкой в сторону операционного стола. — Раскладывай тушку на столе, вернём все кости на место и разойдёмся. Пусть платит другим врачам за сборку, подешевле.

— Э-э, английская морда, я устал тебе культурно французским языком объяснять, — обрадовался поддержке от атамана анархист. — Может, ты чуток по — русски разумеешь, так объясни мастеру, порядок разборки костей, а то хирург уже домой ушёл. Бесплатно пациентов у нас только санитар обслуживает — добрый малый.

Английский мореход русским языком не владел, но перевода уже не потребовал. Жест верзилы-санитара в сторону стола и удивительно спокойный взгляд холодных глаз поверх медицинской повязки, закрывающей пол — лица, заставил клиента вспотеть. Санитар в белом халате больше походил на мясника, собирающегося разделывать тушу. Острые скальпели, разложенные на жестяном подносе, узкое окошком под потолком подвала и тусклое освещение от керосиновой лампы — не красили страшную комнату.

— Джентльмены, вы не совсем правильно поняли мою речь на французском, — попятился к стеночке англичанин. — Я лишь хотел сказать, что не желаю проходить реабилитацию в клинике и у меня нет при себе наличных. Но в кармане моего пиджака лежала чековая книжка. Я готов выписать чек для оплаты операции.

— Пиджачок где-то здесь завалялся, — бросился в угол комнаты обрадованный бухгалтер и обшарил находку. — Вот и книжечка тут нашлась, денежная.