Ронин

Там со слов Елизаветы Андреевны устроили на первом этаже что-то типа английского клуба по четвергам. Благородное общество (военные чины из гарнизона и чиновники рангом повыше) собиралось поиграть в покер или бридж. Заодно открыли буфет (закусочную), чтоб побаловать себя чашечкой кофе (рюмкой или фужером). Но поскольку с наших господ англичане никакие и пьют без меры и играют до последних штанов. То шум проистекал из окон первого этажа изрядный. Любопытство не порок. Напустив на себя важный вид я чеканным шагом бравого вояки поднялся по лестнице. Швейцар с большими буденовскими усами хоть и не признал во мне завсегдатая, но в том, что я имею право входить не усомнился. Поэтому взял под козырек и распахнул дверь.

В холле первого этажа было накурено. Подкинь топор к потолку и он зависнет.

Шумно. Человек тридцать игроков разбившись на кружки по интересам восседали за столами накрытыми зеленым сукном. Между столов сновали верткие и шустрые официанты ловко меняющие фужеры. Со стороны казалось, что они в шахматы играют и только успевают менять выбывшие из игры фигуры. А посетители здесь для декорации и антуража. Свободный стол нашелся сразу у входа. Не престижное место. Сквозняк.

— Чего желаете?

Вопрос раздался из ниоткуда. Словно за спиной у меня возник джин из бутылки, и принялся искушать.

— Рюмку водки и бутерброд с икрой, — деньги у меня были, а мне давно хотелось попробовать чего-нибудь и перекусить чем-нибудь, желательно вкусным.

— Икорку какую будите? Зернистую, паюсную? — уточнил искуситель.

— Зернистую.

Джин исчез. Это я определил по колыханию воздуха за спиной. Книги я положил на стол и прикрыл их сверху снятой с головы фуражкой, повернув её околышком от себя. Повертев головой, я определил за каким столом шумели. Шумели за столиком у окна. Но там шум уже стихал. А новый инцидент назревал в противоположенном конце зала. В глубине зала у самой стены сидели четверо. Во что они играли я определить не мог, но по репликам догадался, что скандал близок к разрешению.

— Господа! Господа! Зачем шум то поднимать? Спокойней!

— Знал бы, поручик, что вы играть не умеете, не стал бы с вами на пару играть!

— А вы сами хороши!

— Кто в масть ходит? Вышли пики!

— Следить за игрой надо!

— Вы кого учить вздумали молодой человек? — напыжился плотный мужчина средних лет с сединой в висках и небольшим шрамом у того самого виска, что был обращен ко мне. Нос у него на лице вырос со среднюю картофелину. Пористый как апельсин и цветом схож с баклажаном. По всему видно тот ещё фрукт, семейства крестоцветных. Битый, тертый калач. Маленькие поросячьи глазки картину довершали и ничего хорошего не предвещали.

— Да хотя бы вас! — вспылил молодой человек лет двадцати пяти в добротной фрачной паре.

— А не боитесь, что за свои слова ответить придется? — грозно ответил поручик и маленькие его глазки налились кровью. Он встал из-за стола с шумом отодвинув стул.

Остальная публика в зале на миг замерла отвлекшись от своей игры.

— Не боюсь!

— Как бы мне не пришлось вас поучить хорошим манерам, — засипел поручик, — Вижу вас в детстве дурно воспитали?

— Всегда к вашим услугам, — молодой человек тоже встал из-за стола и был бледен и холоден. Знаем мы такую холодность. Это он от ярости кипит, вот и побледнел.

Их партнеры по игре тоже встали. Игроки в зале замерли прислушиваясь, разговоры стихли.

— Георгий, брось те вы, — заговорил рядом стоящий с молодым человеком, теребя его за рукав. — Вздор всё это!

Но молодой человек уже кипел. Его белокурые вьющиеся волосы и слегка курносый нос, были мне удивительно знакомы. Где-то я его видел? Но где, вспомнить не мог.

— Я никому не позволю относиться ко мне неуважительно. О месте нашей встречи господин Лапин вас уведомят.

И легкая лайковая перчатка полетела в лицо поручику.

— Да я тебя! — взревел Лапин переворачивая стол. Зазвенели разбитые рюмки. Карты веером разлетелись по полу. Двое игроков, сидевших за соседним столом, подскочили и ухватили поручика за руки.

— Господа! Господа! Прекратите!

— Что за дикость?

— Помиритесь немедленно!

— Граф, заберите вы свою перчатку!

Я поднялся из-за своего стола и присоединился к толпе, окружившей место происшествия.

— Георгий, раз игра окончилась, — произнес молчавший до этого четвертый игрок, — Не мешало бы рассчитаться?

— Да, конечно, — устыдился белокурый Георгий, — Я рассчитаюсь с вами на днях.

— Птенец желторотый! Да ты знаешь куда я тебе эту перчатку засуну! — надрывался меж тем поручик, таская удерживающих его джентльменов как медведь собак.

— До встречи господин Лапин! — громко сказал Георгий и быстрым шагом вышел из зала держа под мышкой щегольскую черную трость с белым набалдашником. За ним следом побежал один из присутствующих в зале, видимо его товарищ или друг.