Роннская Академия Магии. Кафедра демонологии

— Папа, — Дженни распахнула двери, стремительно пересекла несколько комнат. И вступила в гостиную, где жила, казалось, только тьма.

Возле распахнутого окна — огромного, во всю стену — клубилась тьма. И в ее мрачных объятиях не было видно ни магистра Алана, ни яркого, брызжущего светом августовского дня.

— Пап, — теперь принцесса просто испугалась. — Перестань. Пожалуйста.

— Доченька… — глухо, словно отвыкнув за это время от звуков собственного голоса, произнес магистр.

— Ну, что же ты?

Дженни шагнула в самую тьму — и та, недовольно зашипев, исчезла. Девушка погладила отца по щеке.

— Представляешь… — прошептал магистр. — Никому в голову не пришло, что я вступлюсь за свою семью.

— Дураки они.

— Я — чудовище, уничтожающее демонов. И все.

— Все, мой чудовищный отец. Собирайся. Пойдем.

— Куда?

— Купаться. Уже август, а мы с тобой ни разу на море не были. И бабушка меня не пускала. По ее мнению, современные купальные костюмы — это просто вызов приличиям.

Солнце заливало белый песок пляжа. Никого…

Где-то далеко жил своей жизнью Ронн — город магов, который — пора уже было признаться себе в этом — Алан и любил, и ненавидел…

— Ты купаться идешь? — зазвенел голос Дженни, отвлекая от погружения в себя.

— Да. Конечно, — рассеянно ответил он. И направился к воде. Потом перевел взгляд на дочь. И злобно прошипел. — Это… что такое?

— Это? — неизвестно чему обрадовалась принцесса. — Это — мой купальник.

— Который бабушка запретила?

— Точно.

— Джен Ярборро.

— Ой, пап, прекрати. Ты же говоришь, что детей надо воспитывать лет до двенадцати. Потом бесполезно — и надо наслаждаться тем, что получилось. А мне уже восемнадцать. К тому же, ты не раз объявлял, что тебе нравится то, что из меня выросло.

— Мало того, что ты обрядилась в эти завязочки и веревочки, так ты еще и подслушиваешь мои разговоры?

— Велико умение подслушать. Вы так орете обычно, магистр…

— Ну, знаете ли, ваше высочество.

— Да ладно тебе, пап. Не занудствуй. Зато загар ляжет ровней.

И дочь с визгом бросилась в воду, подняв тучу брызг.

Алан Ярборро недовольно покачал головой — и поймав себя на том, что, против воли, улыбается, медленно пошел к воде.

Морская гладь зашипела змеей, обжигая мага и протестуя против вторжения.

— Папа… — выдохнула Джен одними губами.

— Слишком много во мне тьмы, — спокойно отозвался магистр, не обращая внимания на боль.

— Тебе помочь?

— Погоди.

Он уселся в полосе прибоя и стал смотреть на море. Бескрайняя бездна. Манящая и коварная, ласковая и буйная, нежная и смертоносная… Всегда привлекающая к себе человека. Свободой. Вызовом.

«Ну, что же ты, море… Примешь меня? С болью и тьмой? Насквозь пропитанного ненавистью к самому себе? Не понимающего, как жить дальше?

Войну у меня забрали, а больше… Я не знаю, как и чем унять грызущую изнутри боль…

Что же ты отступаешься от меня, как от прокаженного? Молчишь…?

Маг с болью вспомнил, как мальчику в пять лет откликнулась водная магия — самая первая. Самая любимая… Как брызги воды из королевского фонтана превращались то в скачущих лошадок, то в летящих птиц, стоило только захотеть.

Как всполошилась мама — испугалась, что сын потеряет контроль. А он не контролировал, не подчинял себе стихию. Он просто позвал ее поиграть вместе с ним.

Я никогда не властвовал над тобой, море. Просто играл…»

— Папа.

Он очнулся от восхищенного возгласа дочери.

Прямо перед ними били копытами по водной поверхности две прекрасные лошади. Брызги воды в их гривах переливались радужной волной…

— Бегите, — шепнул магистр. — На волю. К солнцу. И пусть вы будете всегда свободны.

Лошади сорвались с места — и понеслись по бирюзовым волнам. Счастье как-то странно отозвалось в сердце магистра — болезненным покалыванием.

— Ну, как? — обратился Алан к дочери.

— Ты, пап, мастер, — счастье плескалось в янтарных глазах ребенка. Его маленького восемнадцатилетнего ребенка.

— А то… Вот разбойников изничтожим — да и подадимся в цирк.

— Ты с такими фокусами у туристов будешь пользоваться бешеным успехом.

— А что? У деда выпросим финансирование. Бюджетное.

— Ой, можно подумать, ты сам свои развлечения оплатить не можешь.

— Могу, — не стал спорить магистр. — Но не буду. Я, кроме всего прочего еще и жадный.

Дженни хотела сказать, что король Ярборро оплатит какую угодно задумку младшего сына, лишь бы тот занялся чем-то, кроме войны. Но посмотрела на отца, лицо которого стало напоминать человеческое впервые за последние полгода. И промолчала.

— Ну, что? — улыбнулся магистр своей умненькой дочери, а мысленно возблагодарил все Мироздание за то, что у него она есть. — Наперегонки?

— А фору?

— Я слабый, измученный жизнью старик.

— Пап, тебе тридцать восемь. И на тебя облизываются все мои одноклассницы.

— Фу, Дженни.

— И это, не говоря уже о дамах родительского комитета. И даже моей бывшей классной.

— Только не это. Ей же лет сто.

— Сто десять. Но это секрет.

— Так, все. Не желаю слушать весь этот ужас, — торжественно заявил магистр Ярборро. — У тебя фора в полминуты. Плыви.

— А магией пользоваться можно?

— Конечно.

Дочь он, конечно же, догнал. Хотя эта особа оказалась коварная… Просто замечательно.