Ропот Бездны

Временами Энки становилось не по себе от осознания, что из-за него Сатеша отказалась от всего. Шадор, отец Сатеши и властитель провинции, происходил из семьи Сайран, стоящей во главе клана. Оставшись подле него, Сатеша могла получить в управление целый город, но вместо этого захотела приносить ему, Энки, завтрак.

И все же он был счастлив, что она выбрала его.

– У вас сегодня важный день, достопочтенный господин. Вы же не забыли?.. Ох, как некстати эта жара!

Сатеша чуть хмурилась, будто осуждая солнце, досаждавшее ей.

– Важный день?

– Ваше посвящение, разумеется! Оно состоится нынче вечером. Вы должны подняться в главный храм. – Она на мгновение замолкла и нерешительно добавила: – Если хотите, я буду ждать вас внизу, у ступеней.

– А отец? Мать с братом? Они придут на мое посвящение?

– Я… отправляла послание, но… но не получила ответа.

Энки перевел взгляд на окно. Утренний ветерок, сохранивший отзвуки свежести, мягко коснулся его лица. Солнце поднималось над Аккоро, обещая день не менее знойный, чем предыдущий.

– Сатеша, у тебя было посвящение?

– Да, – ответила она. – Высокородные восточного народа ашу'арат тоже приносят Клятву Пути.

– И каково это?

– Мне… сложно ответить. Но вам нечего опасаться, достопочтенный господин. – Последнюю фразу она произнесла поспешно и без особой уверенности.

– Позови слуг, Сатеша, мне нужно одеться.

– Вы куда-то собрались, достопочтенный господин?

– Хочу встретиться с Аратой.

Сатеша сложила руки на животе и поклонилась.

– Позвольте предложить вам провести этот день во дворце в размышлениях. Вы не можете появиться на церемонии со спутанными мыслями. И раз вы чувствуете себя лучше, вам следует пройти к алтарю для утреннего подношения…

Сатеша ударила в небольшой позолоченный гонг, и в комнату впорхнули служанки – девушки из высокородных. Самая старшая из них несла в руках сосуд, наполненный синеватой водой.

– Время смыть пыль смертного мира, достопочтенный господин, – произнесла Сатеша церемониальную фразу, и девушка-служанка вылила воду в неглубокий маленький бассейн в центре комнаты.

Энки привычно омыл ноги и приметил озорную улыбку, которой девушка с сосудом одарила свою подругу. Эта смешливая служанка, казалось, всегда пребывала в добром расположении духа. Энки желал, чтобы она хоть раз взглянула на него и улыбнулась так же тепло, но девушка скорее лишилась бы глаз, чем столь бесстыдно нарушила правила.

Энки вышел из бассейна, и служанки кинулись его одевать. Сатеша бдительно наблюдала за каждым их движением и периодически недовольно поджимала губы.

– Вы служите в Малом дворце второй год, но ничему не научились! – выговаривала она. – Позор на ваши семьи!

– Но…

Возражение смешливой служанки было прервано звонкой пощечиной. Бледная щека девушки заалела, а в глазах закипела яростная обида.

– Да как ты смеешь, девочка?! – Сатеша не повышала голоса, но ее тон жалил, будто рой пчел. – Тебе запрещается говорить в Малом дворце. В обители ты слуга. Вернешься в дом семьи – и станешь там госпожой. А до тех пор знай свое место! Поняла?..

Служанка поклонилась.

– Сегодня ты придешь к хранителю нравственности Малого дворца и расскажешь о своем проступке, – сказала Сатеша, отгоняя провинившуюся, и сама завязала широкий длинный пояс повседневных одежд Энки. – Иди, не медли, девочка!

Служанка упала на колени, коснулась лбом пола и выбежала вон.

– Совершенно бесполезная девушка! – Сатеша завязала последний узел на поясе и оценивающе оглядела свою работу. – Прикажу выдворить ее.

– Не нужно, Сатеша.

– Снисходительность очень опасна, достопочтенный господин. Позволь людям небольшие вольности – и они захотят еще и еще. Эта дорога любого уведет с Пути. Так, поторопитесь, лентяйки!..

Сатеша помогла служанкам надеть на руки Энки тяжелые широкие браслеты и дотронулась до локтя своего подопечного. Легкое прикосновение, наполненное нежностью, – единственное проявление чувств, которое Сатеша могла себе позволить.

– Вот и всё. Если желаете, можете совершить утреннее подношение.

И самый ярый хранитель нравственности не уловил бы в тоне Сатеши властной нотки, но Энки знал ее всю жизнь и вместо «если желаете» отчетливо слышал «выбора у вас все равно нет».

Когда он развернулся, чтобы уйти, служанки пали ниц и коснулись лбами пола. Сатеша же, вырастившая Энки, имела право совершить малый поклон и не опускаться на колени.

Проходя через анфиладу комнат, Энки едва обращал внимание на сводчатые потолки, расписанные историческими сюжетами. Не вызывала интереса и лепнина, украшавшая величественные колонны. Он шел привычным путем, проделывать который ему приходилось со дня его тринадцатилетия.

Будничные подношения Великим Спящим совершались трижды в день. Как проводить обряд, Энки научил старый жрец, согласившийся стать его наставником. Энки помнил его – сухенького и невысокого человечка, в чьих глазах давно померк всякий интерес к жизни. Он научил Энки обращаться к Великим Ашу и рассказал, что им преподносить.