Рось квадратная, изначальная

В этот момент с верхней площадки донёсся чей-то зычный голос:

– Поставить винты на левый спин и не давать им себя градуировать!

На площадках заметно зашевелился народ, и в общий гул работающего агрегата вплёлся новый басовитый тон. Благуша, естественно, ни елса не понял, но спрашивать постеснялся, чтобы не выставлять себя полным идиотом. Ведь чтобы спросить что-то умное, надо уже знать хоть что-то не менее умное.

– Это Бова, – шепнула Минута, заметно увлечённая процессом работы махины. И с уважением добавила: – Всегда сам руководит.

Откуда-то сверху снова раздался громкий крик, требующий срочно завести ещё десять тачек золотых битов и ссыпать их в четвёртый бункер.

– Кстати, Бова не любит, когда при нём слишком часто употребляется родовое ругательство, – строго предупредила Минута. – Здесь это, скажем, немодно.

– А какой у него личный матюгальник? – не сдержал любопытства слав.

– Включи-выключи. Ладно, пошли, познакомишься.

И, к ужасу и восторгу торгаша, повела его прямо к началу пандуса.

Едва они ступили на ведущее вверх ребристое дощатое полотно, как мимо пробежала группа молодых послушников в серых рясах, толкая перед собой небольшие двуручные тачки, гружённые смахивающими на кирпичи золотыми болванками.

Благуша непонимающе посмотрел на Минуту, и та, путаясь и запинаясь от необходимости подбирать слова попроще, попыталась ему объяснить происходящее: что биты и есть эти самые бруски в тачках, на которые он обратил внимание, и что, по сути, биты являются как бы овеществлёнными фрагментами информации. Блок, сформированный из восьми битов, в свою очередь, именуется байтом и в таком виде поступает в Думовину, которая и использует его в сложнейших вычислениях. В настоящий момент биты изготовляются только четырёх видов – свинцовые, медные, серебряные и, собственно, золотые, причём последние, как это должно быть понятно самому отпетому невежде, являются самыми информационно-ёмкими, недаром золото так всеми ценится! Но пытливая мысль Бовы Конструктора не стоит на месте: недавно он, например, проводил эксперименты с двумя новыми металлами, которые предоставил Храму Света знаменитый гармахер Кумок, назвав их уранием и плутонием. И в ходе экспериментов выяснилось, что информационной ёмкостью эти металлы обладают поистине чудовищной! Например, вычислительная Думовина, сконструированная для работы на ураниевых и плутониевых битах, оказалась бы совсем миниатюрной и заняла бы собой, скажем, не более этажа той гостиницы, где Благуша отдыхал. Или даже, хоть это и кажется пока маловероятным, лишь обеденный зал. Но вот беда – металлы эти, как оказалось, обладают необъяснимой ядовитой эманацией, и все те, кто работал с ними непосредственно, сейчас поражены странными и жуткими недугами, описывать которые у неё, Минуты, не поворачивается язык. Поэтому все эксперименты в этом направлении пока прекращены, а по поводу Гармахера, приславшего столь жуткие образцы, проводится служебное расследование с целью выяснить, имела ли место сознательная диверсия. Бова же не отчаивается и упорно ищет способы одолеть эту беду, так как не сомневается, что за этими металлами, несмотря на их зловредность, будущее. По его словам, надо то ли как-то обезвредить их очисткой, то ли найти средство, способное защитить от них работающих.

Они шли по пандусу уже на приличной высоте, миновав по пути несколько рабочих площадок с суетящимся людом, когда монолог Минуты прервал зычный голос Бовы, громогласно раздавшийся под сводами башни – совсем уже недалеко:

– Да когда же эти бездельники научатся работать?! Опять упало давление пара на центральный процессор! Мы потеряем информацию! Мы её теряем! – В голосе настоятеля явно проскальзывала паника пополам со злостью, и Благуша поёжился, прикидывая, как бы не попасть под горячую руку.

– Не обращай внимания, – словно угадав его мысли, успокоила Минута. – Они тут постоянно эту информацию теряют. Сильная фрагментация запоминающего устройства… Мы, кстати, идём на самый верхний ярус к центральному процессору, в святая святых, можно сказать, где Бова и священнодействует. Сутки напролёт его только здесь и можно застать – и спит, и ест, и… – Минута почему-то сбилась и торопливо закончила: – Не важно. Потерпи ещё пару минут, и будем на месте.