Росич

Вскоре она уже была возле дома в котором располагалась квартира Звонаревых. Конечно она с таким же успехом могла пойти и к Елене Викторовне, так как обе женщины относились к ней с одинаковой симпатией, но выбор пал именно на Анну Васильевну, потому что она жила ближе.

В дверях подъезда она столкнулась с тем, к кому собственно и шла.

Анна Васильевна, здравствуйте.

Ой, Светочка, здравствуй. Ты чего это не свет не заря по холоду гуляешь, - обеспокоено проговорила молодая женщина, отметив не естественную бледность и лихорадочный взгляд девушки.

Анна Васильевна, а Антон Сергеевич не у вас?

У нас. Ему немного нездоровится.

Что с ним!

В голосе девушки было столько тревоги и боли, что Аня поспешила ее успокоить.

Все самое страшное позади. Переутомился Антон, не рассчитал свои силы и как результат, нервная лихорадка, плюс крайняя стадия переутомления.

Мне нужно к нему, - горячо заявила девушка.

Что же пойдем, навестишь, да только не для твоих глаз зрелище то. Больно он в неприглядном виде.

Это ничего, - решительно и в то же время умоляюще ответила она.

Вскоре они были уже в квартире и Света присела на стул рядом с кроватью больного, который был в бессознательном состоянии. Едва она его увидела, как ее сердце словно сковали тисками. Тот человек, которого она увидела на постели, мало чем напоминал, того сильного и волевого мужчину которого она полюбила. Рука сама собой потянулась к лицу Антона и пальцы нащупали сухую, обветренную и горячую кожу поросшую жесткой щетиной. Она не могла объяснить когда и как это началось, но из ее глаз вдруг хлынули потоки слез, которые она героически сдерживала на протяжении долгих и утомительных часов. И это принесло ей некоторое облегчение.

Света не знала сколько она просидела, рядом с ним не сводя с него взгляда, она не смогла бы объяснить о чем думала в этот момент и думала ли вообще о чем нибудь. Кто то принес таз с холодной водой и она автоматически меняла компрессы больному. Из задумчивости ее вывел голос Звонаревой.

Светочка, пойдем обедать.

Спасибо, я не хочу,- отрешенно ответила девушка.

Так не пойдет, - послышался другой голос, принадлежащий Гавриловой. - Хватит с нас одного истощенного организма, к тому же и ему нужно поесть.

Я покормлю его.

Ну это уже ни в какие ворота не лезет. Светлана, пройдем-ка, нам нужно серьезно поговорить.

Когда они вышли в гостиную, Лена продолжила, стараясь говорить как можно мягче.

Ты уж прости нас девочка, но для нас не секрет, что ты испытываешь к Антону серьезные чувства. Я даже больше скажу, нам очень приятно, что такая девушка как ты остановила свой выбор на Антоне, но есть несколько но. Ты не можешь оставаться здесь и ухаживать за ним, не надо меня перебивать, сначала выслушай. Я не говорю о том, что это попросту не прилично, почему то мне кажется, что это тебя меньше всего интересует. Но твои родители. Молодая девушка у постели чужого человека, мужчины.

Но как же сестры милосердия.

Ты не сестра милосердия, - тоном не терпящим возражений отрезала Лена. - конечно ты можешь, время от времени навещать его, но только в том случае, если тебе это позволят твои родители и если об этом услышит кто либо из нас, лично.

Что и говорить, что пришлось пережить старому морскому волку, когда на просьбу дочери он ответил категоричным отказом. Ему в полной мере пришлось ощутить слова жены, которая не раз упоминала о том, что дочь, вся в отца. Решительности и напора ей было не занимать и Петру Афанасьевичу пришлось выдержать целое сражение.

Результатом милой беседы с любимой дочерью, была полная и безоговорочная капитуляция главы семейства. Правда в этом отношении не малую роль сыграло то обстоятельство, что Антон Сергеевич находился на квартире Звонаревых, а этому семейству Науменко доверял. Впрочем Аня не преминула дать этому подтверждение, едва только пробило восемь, как Света была уже доставлена домой в сопровождении рослого молодого человека с рук на руки передавшего родителям их дочь.

Так и повелось, с утра пораньше Света спешила к Звонаревым и целый день сидела, сиделкой возле больного, а вечером ее привозили домой, под неизменной охраной.

***

В полном мраке Антон пробыл несколько дней, хотя сказать дни прошли или часы он не смог бы. Иногда он как бы всплывал из глубин тьмы и сквозь мутную пелену наблюдал рядом с собой расплывчатую фигуру, которая ни как не хотела обретать четкие очертания. Иногда ему казалось, что это она, но в следующий момент и это он ощущал совершенно точно, рядом был кто то другой, но не менее близкий и родной. Но ему больше нравилось, когда угадывался именно первый образ, образ который он носил в себе с момента их первой встречи на балу. Но, что он мог ей предложить, а ровным счетом ничего, кроме разве только денег. Если он в ней ошибся и ее интересовали только деньги, то она сразу становилась ему не интересна. А если он не ошибся в этой девушке, то она становилась для него столь же притягательной, сколь и не доступной.