Роско планета Анджела

…«Ну, попробуй, попробуй, дядя Ник, я чувствую, он там, сделай что-нибудь, как-нибудь позови, я ведь не дотяну тебя одна! Дядя Ник, слышишь, не умирай»

Роско оставил неподатливый металл. Сел. Потряс головой. Не может быть, но он отчетливо слышал голос Анджелки.

Позади рявкнули уже не с нетерпением, а с угрозой. Роско оглянулся. Оба зверя стояли плечом к плечу, рычали низким зловещим рокотом.

— Ну, ну, вы…

Лохматый сиу ударил его лапой по спине. Вроде несильно, но у Роско перехватило дыхание.

«Один-один, значит. Ладно, приятель, мы квиты».

Всю злость Роско перенес на неподатливую проушину. Это было как тогда у Крааса. Краас, все они, их забавы, как это далеко…

Металл скрипнул и разорвался. Роско отлетел от стены, куда уперся ногами. Голова по плечи вошла в снег.

«Сами могли бы порвать, — думал он, выбираясь, — раз такие здоровенные».

Сиу уже и след простыл. Они убежали, и половинки цепи, тащась за каждым, вырыли в снегу борозды, которые заметала поземка. Роско подумал, не отправиться ли за ними. Но он видел, что не успеет отойти, как потеряет сглаженную дорожку от убежавших сторожей.

Роско попробовал снова позвать «кораблик», но тот не появился. Ему захотелось проклясть все, но он этого не сделал, а лишь пошел обратно к растопленному очагу.

Так Роско выходил наружу во второй раз.

А теперь он ждет. Не меньше планет-суток провел он в большой комнате среди книг и оружия, не притрагиваясь ни к тому, ни к другому, а только ждал. Чего — не знал и сам.

…За стеной раздался двойной рык. В дверь ударило, заскребло когтями. Роско снесло, будто ветром. Дымящийся горшок, который он поставил греть, опрокинулся.

Да, уже был день. Даже не особенно мглистый. Сиу прыгали возле Роско. Прыгал только один, друг лохматого, да и то лишь пытался. Бока у него ходили ходуном, язык свисал, никак не мог убраться в пасть. Сиу был покрыт пеной. Лохматый лежал и хрипел.

Роско опрометью кинулся к тому, что было привязано к концам цепи. Подобие волокуши, и там что-то вроде большого тюка из шкур. Тюк распался, едва Роско очутился рядом.

— Роско. Я знала…

— Анджелка!

Под скомканными шкурами, пересыпанными плотным, вбитым снегом, мелькнула знакомая желтая ткань. Кажется, там лежал еще кто-то, и этот кто-то был невероятно длинен, худ и неподвижен.

— Анджи!

Он подхватил ее на руки, она слабо отбивалась.

— Нет, нет. Роско, сперва его…

— Анджи, дорогая, любимая, что с тобой? С вами? Откуда вы?

— Из Города. Роско, посмотри, ты должен…

Она тихо сомлела у него на плече, и, не тратя больше времени и слов, Роско понес ее в тепло дома. Хотел понести. Перед ним встали сиу. Они шатались, падали, они умирали, но с места бы не сдвинулись ни за что.

Роско зарычал и сам. Он уложил Анджелку рядом с длинным неподвижным, ухватился за передок волокуши, потянул ее двойную тяжесть к ступеням в снегу. Лохматый сиу попытался ему помочь, но упал и больше не шевелился.

Они скатились к двери кубарем. Здесь сиу уже не могли помешать, и первой он внес Анджелку. Она вновь забормотала об этом длинном.

— Сейчас, сейчас…

Костистое тело было неожиданно тяжелым. Роско отнес и стал укладывать на лысую кровать в спальне. Ему показалось, что человек не дышит.

— Роско…

Он почти бросил его и бегом вернулся.

— Да, Анджи, я здесь, здесь, с тобой. Что? Воды?

— Воды… да. Роско, слушай, ты должен его спасти. Ты же умеешь. Спаси его. Он очень хороший, он спас меня. Роско вглядывался в милое лицо. Анджелка стала еще красивее.

— Ты должен, Роско, потому что…

— Вот вода, пей.

— Спасибо, хороший, — Анджелка выпила теплый травяной настой. Улыбнулась слабой улыбкой, от которой у Роско все сжалось внутри. — Вот ты и вернулся.

— Да, — он не мог сейчас говорить.

— Что с дядей Ником?

— Дядей Ником?

— Роско, ты еще не смотрел его? Смотри сейчас же. Он ранен. Роско, ты должен помочь. Как ты это умеешь. Ты же умеешь, да, Роско? — От беспокойства Анджелка приподнялась на локте.

— Хорошо, я сейчас посмотрю его. Кто он такой? Здешний хозяин?

— Он хороший… хороший…

Роско прошел в убогую спальню. Вдруг вспомнился Наставник Мик с конфетой за щекой. «Как ты это умеефь, 'оско, д'уфок…» Как он это умеет. А что он умеет?

Роско принялся разматывать тряпки с закостеневшего ледяного тела. Из комнаты доносилось:

— Посмотри, Роско, только мне кажется… кажется, что он уже умер. Лохмач так мчал нас… — И всхлип.

Кое-как отмочив присохшее тряпье, Роско уставился на красно-черную, запухшую по краям зеленью, развороченную рану под правой рукой. Из-под струпа засочились дорожки мутного гноя.

Роско попробовал поднять черное провалившееся веко, нащупать удары сердца в твердой холодной груди.

— Да, Анджи, боюсь, он умер. Я ничего не могу для него сделать.

Город-под-Горой 3

По-прежнему висело серое низкое небо над заснеженной равниной, по-прежнему рваные тучи нес бесконечный ветер, бил наискось в возвышающуюся громаду безразличной Горы и отлетал, обессилев.

Но Города под огромном Горой более не существовало.