Роскошь нечеловеческого общения

- Ну я в том смысле, что он вообще... ну поправится...

- Поправится. Конечно, поправится... - Галина Сергеевна тяжело вздохнула. - Я вчера утром его навестила... Вроде веселый был... - На ее глазах выступили слезы. - Веселый... Шутил... А лица не видно. Там, где бинтов нет, - все синее...

- Я знаю, - кивнул Крюков. - Я сегодня там был.

- А... Ну тогда, конечно... - Галина Сергеевна посмотрела Крюкову в глаза. - Может, Гоша, выпить хотите? У нас есть...

Крюков посмотрел в потолок.

- Ну, разве... Поправиться...

- Да не стесняйтесь вы. Чего уж там. Все равно теперь.

Журковская открыла холодильник и достала из морозилки запотевшую бутылку водки.

- Вот. Пейте.

Карина Назаровна, словно резиновый мячик, пружинисто подскочила, захлопотала, захлопала дверцами холодильника и многочисленных шкафчиков Журковские совсем недавно приобрели новый кухонный гарнитур, и Карине Назаровне доставляло очевидное удовольствие открывать и закрывать аккуратные секции. Она мигом выставила на стол рюмки, блюдечки с тонко нарезанной колбасой, бужениной, солеными огурчиками.

- Вам налить, Галина Сергеевна? - спросил Крюков.

- Да, Гоша, давай... Только немного.

- Конечно, конечно... Ну, - сказал он, наполнив рюмки, - давайте, что ли... За здоровье Анатолия Карловича.

- Здоровье... полтора месяца прошло, а у него все лицо... - Галина Сергеевна быстро проглотила содержимое своей рюмки и помахала рукой возле рта. - Все лицо - синее...

Она продолжала говорить без всяких интонаций, но на веках ее снова набухли тяжелые капли.

- Это после операции, - попытался успокоить ее Крюков. - Все будет в порядке. Не надо волноваться...

- Ничего не в порядке, - ответила Журковская. - Я знаю. Ничего еще не закончилось.

- Как же - ничего? - Карина Назаровна даже руками всплеснула. - Все, Галя! Кончилось! Проиграли эти выборы несчастные, все теперь! Кому теперь дело и до Греча этого и тем более до Толи?.. Им-то ведь и надо было только, чтобы выборы... Да, Гоша? Правильно ведь?

- Наверное, - неохотно ответил Крюков. Он не разделял уверенности Карины, и Журковская это, конечно, заметила.

- Если что и кончилось, так это жизнь, - сказала она. - Нормальная жизнь. Они не успокоятся, пока всех нас не уничтожат...

- Да кто "они"-то? - Лицо Карины Назаровны покраснело. - Ты брось это, Галя! Прекращай, пожалуйста, тут панику разводить! Все кончилось. И слава Богу. Все живы...

- Ладно, хватит об этом. Налей-ка еще, Гоша. Как у тебя-то дела?

- Да как? "Так как-то все", - печально усмехнулся Крюков. - Видите? Все цитирую.

- Не пишешь ничего? По-прежнему?

- А что писать? И для чего? Все равно не напечатают. Вы же знаете нынешнюю литературу.

- Знаю, - кивнула Галина Сергеевна. - Так что же, неужели?..

- Да, именно так - "неужели". И, кажется, это "неужели" надолго. Никому не нужна литература. Как, впрочем, и многое другое. Давайте-ка лучше...

Он поднял рюмку.

- А ты, Гоша, стал много пить, - заметила Галина Сергеевна.

- Не больше, чем другие, - ответил Крюков, наливая еще одну. - И потом, на мой взгляд, это лучше, чем воровать. По крайней мере я никому не приношу вреда...

- Кроме себя, - вставила Карина Назаровна.

- Да ладно вам... Это мое дело, если уж на то пошло.

- Конечно, твое дело. Вы все сами решаете. Для вас главное - только собственное "я". Для всех.

Галина Сергеевна встала, подошла к плите, переставила чайник с одной конфорки на другую, но газ зажигать не стала.

- Для кого это - "для всех"? - спросил Крюков.

- Для всех вас. Посмотрите, что с вами стало. Со всей вашей компанией. Один в тюрьме, другой в больнице... Третий... - Журковская взглянула на Крюкова и зло прищурилась. - Третий - на кладбище... Я мужа чуть не потеряла... Сына, Вовку, тоже избили... Правда, он говорит, что нападение на него - совершенно отдельная история, но я чувствую, что все это одних рук дело...

- Как - избили? - спросил Крюков. - Давно?

- Да нет, недавно совсем. Уже после того, как Толю... Прямо на улице... Закурить попросили, и сразу бить...

- Ну это бывает, - философски заметил Крюков.

- Бывает... Конечно, бывает...

- И как он? Сын?

- Да вроде ничего. Даже к врачу не ходил. Синяк под глазом.

- Ну тогда это не они, - уверенно покачал головой писатель. - Они бы одним синяком не удовлетворились.

- Дай-то бог.

Галина Сергеевна подошла к столу, взяла рюмку и быстро опрокинула ее в рот. Закусывать она снова не стала.

- Все этот... Чувствовала я, чуяло мое сердце... Не нужно было Толе с ним связываться... Не нужно. Жили как люди... Бедно, но спокойно... За что же это все? А? Гоша? Объясни.

- Что я могу? Вы же сами все понимаете. Жизнь такая... Сучья, простите за выражение.

- Сучья... Правильно. Не извиняйся, ты верно говоришь. Этот-то - выборы проиграл, а все неймется ему... Ходит гоголем, лекции снова читает. Как с гуся вода.

- Греч?

- Ну, а кто? Конечно.

- Лекции читает?

- Да. Вернулся в Институт, работает... Книги пишет... Вот, я в газете прочитала - у него новая книжка выходит.

- О чем книжка?