Роскошь нечеловеческого общения

Лишние деньги никогда не мешали. У Суханова был свой, особый, закрытый фонд, на счета которого он отправлял деньги с "левых" сделок, не касающихся работы фирмы. Всей информацией об этом фонде, кроме самого Суханова, владел только Борис Израилевич Манкин, бессменный бухгалтер "Города", прошедший вместе с Сухановым все взлеты и падения, все черные дни сухановского бизнеса и все его праздники.

К "черным дням" относились, например, времена сахарного кризиса в девяносто втором. Правда, когда кризис был преодолен, наступил, конечно, праздник, но цена его была велика. Именно тогда Суханову пришлось войти в тесные отношения с фирмой "Мак".

С тех пор Максименков иногда подбрасывал Суханову сделки - по старой, что называется, памяти: то партию водки можно было взять по бросовым ценам, то шоколад, то видеомагнитофоны. Все это были, в общем, мелочи, несравнимые с операциями того же Генделя, которому партнер в виде фирмы "Мак" был жизненно необходим - Леша Гендель уже несколько лет занимался переправкой угнанных в Европе автомобилей в Россию с целью их последующей продажи.

Официально Алексей Гендель занимал пост заместителя директора сети частных автозаправочных станций и в этой ипостаси был весьма заметной, можно даже сказать, "публичной" фигурой. Однако мало кто в Городе не знал об истинном месте Генделя в преступной иерархии. Знать-то, конечно, знали, но поделать с Лешей ничего не могли. Или - не хотели.

Гендель работал с размахом. В схеме его бизнеса были задействованы и представители милиции, и кое-кто из прокуратуры, и неизвестные пока Суханову депутаты Законодательного собрания. Он подозревал двоих не в меру ретивых законодателей города, советовался даже на этот счет с Гречем, но тот, качая головой, словно маленькому ребенку, объяснил Андрею Ильичу, что презумпция невиновности - один из основных демократических принципов и за этот принцип он всегда будет бороться из последних сил. "Будут доказательства причастности этих людей к криминалу - тогда другой разговор, - заключил мэр. - А так любого можно... Не тридцать седьмой год, слава богу... Этого больше в нашем городе не будет".

Суханов еще подумал тогда, что чем беспокоиться о защите чести и достоинства сомнительных депутатов (и, конечно, честь их и достоинство тоже были весьма сомнительного свойства), Павел Романович лучше позаботился бы о собственной личной безопасности.

- Леша, ты же знаешь, - продолжил Андрей Ильич. - По крайней мере должен знать. Я в твои дела не лезу. И, как тебе, конечно, известно, с портом у меня тоже плотной работы не было. У меня совсем другие дела. А сейчас...

- Сейчас? Я в курсе, что у тебя за дела сейчас, - неожиданно резко оборвал Суханова Гендель. - В курсе. Только я ведь тебя позвал для того, чтобы предупредить. Когда изберут губернатора, будет совсем другой расклад. И ты, Андрей Ильич, имей в виду...

- А что, ты уже знаешь, кого изберут?

- Знаю, - с противной улыбочкой ответил Гендель.

- И кого же, позволь полюбопытствовать?

- Да уж всяко не твоего этого... Павла Романовича... Это я тебе говорю, с ударением на "я" веско сказал Гендель.

- Откуда же такие сведения?

- Ну, Андрей Ильич. Ты же не мальчик... Ты ведь знаешь, как у нас выборы проходят... Кого надо, того и выберут.

- Кому - надо?

- О-о, это, Андрей Ильич, ты сам понимать должен. Я, например, и не думал, что меня занесет к таким людям.

- А тебя уже пристегнули?

- Куда?

- Как это - куда? В предвыборную кампанию твоего этого... фаворита. Разве не твои мальчики били мэру стекла под Новый год?

- Какие еще, на хрен, мальчики? Что мне - делать нечего?

- Вот я и думаю - с чего бы это твой дружок Саид нанимает хулиганов, чтобы бить стекла в доме у порядочного человека?

- Слушай, что ты меня паришь?

Гендель начал заводиться. На звук его голоса дверь, ведущая в коридор, приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась красная, словно кирпич, и такая же прямоугольная морда охранника.

- Уберись! - крикнул Гендель. Кирпичноликий мордоворот исчез. - Слушай, Суханов!

- Да. Я весь внимание.

- Короче, так, Андрей Ильич. Меня просили вам передать...

Гендель перешел на "вы", и это означало серьезный поворот разговора.

- Меня просили передать, чтобы вы завязывали с Гречем.

- В каком смысле?

- В прямом.

- Я не понял, Леша. Кто просил? Что завязывать?

- И чтобы в порту работали со мной.

- Я же...

- Меня не волнует! - Гендель взвизгнул, стукнул кулаком по столу, сбив свою рюмку, и дико сверкнул глазами. - Не волнует! Я говорю, что меня просили передать! А с "Маком" ты будешь работать! ("Опять на "ты" перешел, - подумал Суханов. - Эк его кидает!") Обязательно будешь! Чтобы все твои компьютеры-хуютеры, чтобы все шло через "Мак"! Тогда мы останемся друзьями, неожиданно мягко, чуть ли не заискивающе взглянув Суханову в глаза, закончил Гендель.

- Друзьями? А мы ими были? Ты мне угрожаешь, что ли, Леша?