Роскошь

Он оглянулся, в его воспаленной голове мелькнула мысль: «переливчатый» направил к нему своего посланца, чтобы условиться о месте неизбежной стычки. Игорь даже обрадовался: желание мстить саднило грудь. Итак, он поджидал гермеса, который быстрыми шажками, чуть не вприпрыжку, подошел к нему и остановился, с трудом переводя дух.

— Я слушаю вас, — произнес Игорь с такой изысканной надменностью, которая могла быть принята всерьез в прошлом столетии, но уж никак не на асфальте Ленинградского шоссе. Впрочем, он начал догадываться, что дал маху: перед ним стоял никакой не посланец, а этакая шваль, секретированная толпой, мужик — небольшого роста, щуплый, в кургузом пиджачке, в перекрученных, перекошенных брюках, весь какой-то полурасстегнутый, лет сорока с небольшим; голова — с грецкий орех, не больше, но зато на ней шляпа с опущенными вниз полями; выражение лица — нахальное, и шрам через переносицу. Он смахивал на алкашей, которые пристают к вам на улице и не просят, а требуют гривенник, и угрожающе матерятся, когда вы им отказываете, — алкашей, еще и не гнилых, не трухлявых телом и не совсем еще опустившихся, но к этому катящихся. У них есть свой гонор (шляпа ведь не случайно), свои запросы и свой счет к жизни, по которому та, мерзавка, не собирается платить. Мужик был не пьяным, но, верно, подвыпившим.

— Я за тобой следил! — выложил он одним махом, обдав Игоря винным перегаром, табачной изжогой и еще какой-то чесночно-луковой вонью. — Она из твоей машины вылезла, я видел. Я все видел, понял? Что же ты старшине не сказал?

— Тебе какое дело? — ощетинился Игорь.

— Как то есть какое? Человека задавило, а мне дело какое? — спросил он, юродствуя.

— Слушай ты, придурок, — зарычал Игорь, — поди-ка проспись! У тебя в голове все перемешалось.

— Чего это у меня перемешалось, когда ты еще с ней целовался в машине!

— Врешь! — У Игоря руки зачесались: расправиться с этой тварью, затащить в машину и там придушить. Мужик разгадал его мысли:

— Я живучий, — сказал он злорадно. — На куски разорвешь — я выживу, цепью бить будешь — не сдохну, отдышусь, тебя подзаложу; так что не думай! — Он цепко смотрел на Игоря, готовый в любой миг отскочить в сторону, побежать, заорать истошным голосом. Игорь понял это и не знал, что предпринять.

— Ты говоришь, что я вру? — продолжил мужик неожиданно почти примирительным тоном. — Так это проверить можно: вру я или не вру. Пусть вот старшина и проверит, понял? Дай-ка я только номер твой посмотрю, а то удерешь еще.

Он сделал шаг к машине, собираясь, видимо, совершить обещанное.

— Стой! — не выдержали нервы у Игоря. Мужик с явной охотой остановился, стоял, как вкопанный. Сирена «скорой помощи» взрезала воздух. Через несколько мгновений из микроавтобуса выскочили темные фигурки санитаров. «Скорая помощь» тотчас обросла толпой и сгинула в ней.

— Сейчас повезут красавицу…

— Молчи! — приказал Игорь, дрожа. — Не смей о ней!..

— А я и так знаю твой номер: 73–72,— похвастался мужик.

— Что ж ты сразу старшине не сказал? — прерывающимся голосом произнес Игорь.

Мужик противно жевал губами и не торопился с ответом. «Какой мерзавец!» — пронзило Игоря. Он еще раз взглянул в лицо мужика: сомнений не оставалось… Какой мерзавец!

— Тебе что надо?

Мужик сложил три пальца правой руки, словно собирался осенить себя крестным знамением, но вместо того заразительно помусолил их друг о дружку. Трясущейся от негодования рукой Игорь вынул бумажник, неловко раскрыл его и протянул мужику пять новеньких красных бумажек, которые всегда таскал с собой, на всякий случай.

— Вот… — сказал он, брезгливо морщась. — Все, что есть.

Деньги хрустнули сухим хрустом, исчезли.

— Ну и часы доложи, что ли…

Игорь снял с руки свой золоченый «Полет», отдал и, ни слова не говоря, пошел к машине. Мужик двинулся за ним.

— Уходи! — властно скомандовал Игорь.

— А может быть, еще чего-нибудь антиресненькое? — Глаза шарили по сиденьям машины. «Какая гадость!» — подумал Игорь. Вдалеке блеснула фотовспышка, еще раз, еще. Милицейский фотограф припечатал Наденьку к черному шоссе. Когда приехала милиция?

— Фотографируют на память, — усмехнулся мужик. Игорь зажмурился, его грабитель и думать не думал, что с размаху угодил в солнечное сплетение. Радужными кругами горячая боль растеклась по телу.

— Еще слово — убью на месте! — сдавленным голосом пообещал Игорь.

— Молчу, молчу… — покорно сказал мужик, — только вот…

— Что?

— Еще одна вещичка… и ухожу.

— Какая еще вещичка?

— Плащик. Уж больно хорош.

Секунду Игорь помедлил и вдруг решительно сорвал с себя кремовый плащ и швырнул тому прямо в лицо. Мужик схватил плащ обеими руками и, отпрыгнув назад, тут же принялся натягивать на себя обнову.

— Конечно, великоват… но ничего, ничего, — бормотал он, застегивая пуговицы. — В руке нести неудобно…