Роскошная и трагическая жизнь Марии-Антуанетты. Из королевских покоев на эшафот

Людовик XV с ужасом почувствовал на своем лице горячее дыхание демонов. В течение нескольких дней фаворитка и ее клиентела прятались, дрожа, как прячется курица, когда сильный ветер вздыбливает ее перья.

И вот предупреждения становятся еще явственнее. После ужина у госпожи Дюбарри король увидел, как господин де Шовлен, один из дворян его свиты, рухнул и умер прямо у него на глазах. Вскоре после этого дофин, проходя через одну из зал Версаля, оказался очевидцем странного явления: портрет его деда внезапно сорвался со стены и упал изображением на пол.

Тогда Людовик XV догадался о невидимом присутствии рядом с собой смерти. Чтобы спастись от незримой опасности, он побежал, подобно преследуемому животному, которое петляет, чтобы сбить охотников со следа. Сегодня он в Версале, завтра в Ла-Мюэт; он переезжает из Бельвю в Шуази, а из Шуази в Сент-Юбер…

27 апреля 1774 года он просыпается в Трианоне с болью в голове и ломотой в теле. Тем не менее отправляется на охоту, возвращается сильно уставшим и ложится в постель. Ночью у него начинается жар. Примчавшаяся госпожа Дюбарри сразу же вызывает королевского врача. Ле Монье осматривает больного и оптимистично заключает, что это простое недомогание, без осложнений.

Однако на следующий день королю не становится лучше. Срочно зовут первого хирурга. Ла Мартиньер озабоченно хмурится. «Сир, – говорит он, – болеть следует в Версале». Монарха перевозят во дворец, где укладывают в постель и делают кровопускание. Тем не менее его состояние ухудшается.

Фаворитка и д’Эгийон вызывают из Парижа своих личных врачей, Бордё и Лорри; к Лассону, доктору Марии-Антуанетты, также обратились за консультацией. Теперь их собралось в спальне короля четырнадцать: шесть врачей, пять хирургов и три аптекаря. Все по очереди осматривают королевский язык и щупают пульс. Наконец консилиум приходит к заключению: Людовик XV болен катаральной лихорадкой.

Ла Мартиньер велит вторично пустить кровь и сообщает, что операция будет проделана снова на следующий день. При этих словах монарх выражает сомнение.

– Третье кровопускание меня ослабит, – говорит он. – Нельзя ли обойтись без него?

Доктора советуются с д’Эгийоном и госпожой Дюбарри. Третье кровопускание требовало предварительной исповеди и приобщения Святых Тайн. То есть в королевскую спальню должен был войти субъект с тонзурой и изгнать фаворитку во имя спасения души больного. Госпожа Дюбарри и первый министр, на мгновение растерявшиеся, берут себя в руки: они готовы на все, лишь бы избежать катастрофы.

Доктора – люди с большими возможностями и умением совмещать интересы больных и их окружения. Они просто сделали второе кровопускание более обильным, вот и всё. Ла Мартиньер взял ланцет и выпустил из Людовика XV четыре паллеты крови.

Но температура повышается, боли в голове усиливаются, а врачи остаются беспомощными перед болезнью, которую они не могут определить. Наконец, 29 апреля, около десяти часов вечера, на лице короля появляется сыпь. Присутствующие в ужасе переглядываются. Это оспа!

Госпожа Дюбарри и д’Эгийон хотели бы сохранить новость в тайне, но она вырывается на свободу, носится по дворцу, зажигает все умы. Версаль становится похожим на улей, на который вдруг наступили. Два лагеря, «дюбарристы» и «антидюбарристы», мобилизуются и готовятся к схватке. Первые надеются на близкую победу, вторые верят в божественные перемены.

Арбитр в схватке – жизнь короля, ставка в игре – верховная власть, поле битвы – спальня. Известие о болезни заставляет бежать на дальнее расстояние тех, кто не заинтересован напрямую в торжестве той или другой партии; для вождей настал час играть главные роли…

Дочери короля тотчас примчались к отцу. Мария-Антуанетта предложила присоединиться к ним, но ее удаляют, как и дофина, из страха перед заражением. Несмотря на изложение консилиумом опасности, которой они подвергаются, Аделаида, Софи и Виктуар тверды в своем решении. Их поддерживает дочерняя любовь. Весь день они находятся в спальне, где установили закон добродетели. Однако вечером им приходится уступать место госпоже Дюбарри, которая располагается возле изголовья больного на ночь.

Тело короля начинает источать зловоние, но молодая женщина умеет побеждать отвращение; если бы ее ласки и улыбки могли исцелить Людовика XV, он был бы уже спасен. Но ничто не может помочь монарху справиться с врагом, прокравшимся в его изношенную излишествами плоть. По ночам фаворитка, склонившись над распухшим лицом царственного любовника, с отчаянием и бессилием наблюдает за продвижением или отступлением болезни, предвестниками ее триумфа или краха.

Идут дни. 30 апреля врачи решают прижигать язвы, а в Париже, в помощь науке, устраивают публичные молебны. Все бесполезно: Людовик XV слабеет и слабеет. До сих пор от него удавалось скрывать название болезни, но симптомы ее становятся настолько очевидными, что он сам называет ее, и врачи не осмеливаются ему лгать.