Роскошная скромность

Руки Дэйва никогда не дарили такого ощущения защищенности, какое она испытывала сейчас. Прикосновение Филиппа пробудило неведомый ранее сумасшедший импульс — сжать пальцами его ладонь и увидеть улыбку на его губах. Искушение успешно было преодолено. Как странно отзывается в ней его близость! Оказывается, она уже успела привязаться к этому неординарному человеку. Стоит ли удивляться, что даже такая женщина, как Мэдж, готова стать его рабой.

Как и было обещано, их встретил сам хозяин, и пока они пили кофе, тот потчевал гостей историями из далекого прошлого. Кровавые и совершенно невероятные, они так увлекли, что девушка забыла обо всем на свете. Лишь насмешливый взгляд Филиппа немного отрезвил ее.

— Кажется, настроение улучшилось? — повеселев, заметил он, когда они вышли на солнечный свет, — Хорошо, что мы здесь остановились.

— Добрая половина этих историй — чистая выдумка, — уверенно заявила Линда. — Но такого великолепного рассказчика я прежде не встречала. Его истории, да еще в таком исполнении, доставили мне огромное удовольствие.

— Напомни мне об этом перед сном, пожалуйста, — протянул Уорнер. — Я буду укладывать тебя в постель и рассказывать сказочки.

— От твоих историй у меня пробегает мороз по коже, — заявила девушка, с трудом преодолевая желание взбунтоваться против этого отвратительного насмешливо-покровительственного тона.

Филипп наигранно вздохнул.

— Как ужасно, — произнес он с театральным пафосом. — Только начну думать, что нравлюсь, как вдруг вижу: все, что я делаю, заставляет тебя дрожать от страха.

— Я имею в виду твои чертовы романы… Я хочу сказать, книги… то есть… — Линда не нашла нужного слова и взглянула на него. Филипп стоял, придерживая для нее открытую дверцу, и улыбался. Девушка покраснела до корней волос и скрылась в салоне машины. Снова проигран очередной раунд словесного боя.

— Наверное, будет лучше, если я помолчу, — пробормотала она.

— Во всяком случае — безопаснее, — дружески согласился он. — Хотя не слишком весело. Думаю, тебе предстоит стать героиней моей следующей книги.

Только этого еще не хватало! Его героини ведут себя порой довольно рискованно.

— Я недостаточно интересна, чтобы стать персонажем твоих писаний, — фыркнула Линда.

Филипп быстро взглянул на нее.

— Ну я бы не был так категоричен. По-своему ты очень даже интересна.

Всю оставшуюся дорогу Филипп не сказал ни слова. Линда тоже. Она пыталась вникнуть в только что услышанное, но безуспешно. Девушка по-прежнему была далека от разгадки и в тот момент, когда они подъехали к высоким каменным стенам.

— Мы на месте, — тихо сообщил Уорнер. — Это школа Роберта. — Он свернул в сторону железных ворот. При виде огромного здания, просматривающегося сквозь деревья большого парка, у девушки от тоскливого сочувствия к неизвестному ей маленькому человечку засосало под ложечкой. Несомненно, в прошлом этот величественный дом принадлежал какому-нибудь аристократу. Теперь же сам вид и атмосфера ассоциировались только со школой. Губы Линды непроизвольно сжались.

Не то, чтобы это здание напоминало ее школу, в которой прошло столько лет, наполненных обидой и одиночеством. Спокойствие, царящее вокруг, роскошный парк, богатый дом — все это могло соответствовать только дорогой закрытой школе. Но будь она хоть двадцать раз дорогой, это в принципе ничего не меняет — здесь все равно дети лишены родительской ласки и внимания. Сердце Линды обливалось кровью, когда она представляла себе мальчика, который не по своей воле повторяет ее судьбу. Как мог Филипп оставить его здесь?

— Ну? Что ты думаешь о школе? — Мужчина смотрел внимательно, явно желая угадать ее реакцию.

— Большая, — спокойно заметила девушка. Как бы то ни было, она уже на стороне Роберта, даже если он окажется маленьким озлобившимся существом.

— И это все, что ты можешь сказать? — В голосе, которым были сказаны эти слова, угадывалось раздражение.

— Да, это все, что я могу сказать! — в сердцах воскликнула Линда.

Ну и пусть он снова раздражается и дуется. Зато она не покривила душой. Когда они въехали на автостоянку возле школы, Филипп вышел и прислонился к машине, не обращая на спутницу никакого внимания. Вероятно, ему не разрешалось входить в здание, кроме как в специально отведенные дни. Это так типично для интерната. Роберт, должно быть, замкнутый и раздражительный ребенок. Линда и сама могла быть точно такой же, если бы не ее вечная готовность к мятежу и непокорности.

Как только ученики вышли на улицу и побежали к автостоянке, Линда открыла дверь и вышла из машины, чтобы встать рядом с Филиппом. Если возвращение Роберта домой вдруг окажется для мальчика разочарованием, в этом уж точно не будет ее вины. Уорнер продолжал игнорировать ее присутствие, и так длилось до тех пор, пока мальчик с изумительными белокурыми волосами не показался из-за угла.

Ребенок улыбнулся, в его взгляде промелькнуло любопытство. И наконец он понял, что Линда тоже приехала его встречать.

— Роберт, — тихо произнес Филипп.