Роскошный лев

Поскольку у них творились шумные посиделки, а я уже тогда был очень любопытным «почемучкой», я все подслушивал и спрашивал свое коронное «почему?». Не помню особо ответов на мои вопросы, ни бабушкиных, ни дедушкиных. Кстати, отвечал нормально на мои «почему» лишь один человек, причем почти всегда. Это мой отец. Он всегда на все находил ответ. Лишь лет в 14 или 16 я понял, что не все его ответы были правдой. Но это уже другая история. Так вот, от бабушки и дедушки я научился крыть матом. Да, уже года в три или четыре. Родители рассказывали, приехал я домой от бабушки, и нормально так начал материться. Не знаю, что я там наговорил, но сочный такой мат. Мама спрашивает, где ты этому научился? Конечно, я сказал, что бабушка с дедушкой так говорили между собой. Старикам тогда досталось от родителей. И вроде они даже приубавили пыл в моем присутствии. Но мат то я все равно слышал, но понимал, что это плохо, так говорят только взрослые. Как и все дети, я хотел, как можно быстрее стать взрослым, поэтому матом начал крыть очень рано. За что мне часто было стыдно, когда я попадался в присутствии взрослых. Стоишь такой, рассказываешь кому-то историю, подчеркивая это добрым матом, а кто-то из взрослых стоит сзади и слушает… Я потом краснел. Много было таких неловких моментов.

Детский сад

Довольно неплохо я помню свое детство примерно с пяти лет. Тоесть, я был в пятой группе. Не знаю, откуда у меня это было в детском саду, но я уже во всем хотел быть первым. Если драки на подушках, то я должен всех победить. Если мы строим что-то из песка, у меня должно быть самое большое. Я должен быть самый сильный. Даже с едой. Кто первый съест обед, может первым начать играть в игрушки. Я помню, почти всегда я съедал все первый. Ну и уже в детском садике, я начал хулиганить. Никто не мог, или не хотел, или очень боялся перелезать через забор, а тем более сбежать из сада. Я это делал на раз – два. Мог перелезть через забор у всех на виду, обогнуть круг вокруг деревьев, домой, и вернутся обратно. Но самое черное я сделал один раз. Я уговорил своего друга из детского сада, Якоба, пойти к нему играть в компьютер. Самый первый, 8-битовый. «Танчики» и что там было еще. Так вот, мало того, что я его уговорил сбежать, так еще к нему домой и играть в компьютер. Вот помню, под вечер пришли его родители. Нам всыпали по полной. Потому что оказывается, нас искал весь детский сад, сообщили нашим родителям, что мы пропали… А мы сидим такие, в «Компик» играем, пятилетки. Жесть конечно. Не помню, как меня наказали, но больше я не сбегал.

Я же должен был быть самый сильный. А у нас в группе была девочка раза в два больше нас всех. Она была самой сильной. Но не сильная задира. Но как-то мы с ней все-таки столкнулись. Я не растерялся, взял палку – прут вроде бы, и дал ей по лицу. Слава Богу, у детей там силы никакой нет, и вроде бы я ей поставил шишку или синяк. Но неделю она в детском саду отсутствовала. Меня наказали нормально, больше я девочек никогда не бил. Максимум может, мог толкнуть или потрепать. Но мне кажется, с той поры я начал обижать девочек только словесно. Были в детском садике ребята постарше нас на год. Тогда они казались просто здоровяками по отношению к нам. Год разницы казался громадным. И мне дико не нравился один парень Модрис. Не помню почему, но помню, как я уговорил целую бригаду своих одногруппников, чтобы его побить. Выработал даже целый план, как его выманить, чтобы его одногруппники не вписались. Слабо помню подробности. Но помню, начал драться с ним все тот же Якоб. Модрис его очень быстро уложил, тут подскочил я, и мне кажется, что или мы его вдвоем уложили, или кто-то еще подключился и помог нам. Помню, что я остался доволен. Победили здоровяка.