Читаем Рославлев, или Русские в 1812 году полностью

– А разве вы не изволите раздеваться?

– Нет! я завернусь в шинель; сосну часика три, а там и в дорогу.

Глаза мои смыкались от усталости; и прежде, чем Андрей окончил свой ужин, я спал уже крепким сном. Не знаю, долго ли он продолжался, только вдруг я почувствовал, что меня будят. Я проснулся – вокруг все темно; подле меня, за дощатой перегородкой, смешанные голоса, и кто-то шепчет: «Тише!.. бога ради, тише! Не говорите ни слова». Это был мой Андрей, который, дрожа всем телом, продолжал мне шептать на ухо: «Ну, сударь, пропали мы!..»

– Что ты говоришь?

– Тише! ради Христа тише!.. Мы у разбойников.

– Как у разбойников?..

– Молчите и слушайте!

Я замолчал и, едва переводя дух, стал внимательно прислушиваться.

– Да, брат, поработали мы сегодня порядком! – говорил кто-то за перегородкой на чистом польском языке. – Hex его вшисцы дьябли везмо!..[145] Как он возился с нами – насилу угомонили!

– Справились бы вы с ним без меня! – перервав охриплый, отвратительный бас. – Да, да, ребята! если б я не подоспел в пору, так вам бы жутко пришло. А что? каково я хватил его рогатиною? Небось – не промахнулся.

– Воля ваша, – заговорил кто-то довольно приятным голосом, – смейтесь надо мной, если хотите, а я, право, досадую, что пошёл к вам в товарищи, Эй, господа! поверьте мне, рано ли, поздно ли, а нам беды не миновать и что за радость? прибыли мало…

– Да зато потехи много! – пропищал кто-то тоненьким голоском.

– Хороша потеха! Десятеро на одного. Вспомнить не могу – бедняжка! как он застонал, когда повалился наземь.

– Вот ещё какой сердечкин! – перервал охриплый бас с громким хохотом. – Небось ты по головке бы его погладил?

– Да я таки и приласкал его по головке прикладом! – подхватил первый голос. – Экой живущой – провал бы его взял! Две пули навылет, рогатина в боку, а все ещё шевелился. Е, пан Будинской! посмотри-ка на себя! у тебя руки и все платье в крови! Поди умойся.

– Постой, дай прежде выпить, – отвечал грубый голос. – Гей, водки!

Можете себе представить, каково мне было слушать этот зверской разговор. После минутного молчания тот же бас заревел:

– Что ж водки-та! Гей, панна Казимира! Панна Казимира! ну, поворачивайся проворней!

– Тише, пан! – заговорил женской голос, – вы этак разбудите проезжих.

Меня обдало с головы до ног холодом. «Ну! – подумал я, – доходит и до нас дело».

– Каких проезжих? – спросил тонкой голос.

– Какой-то русской офицер с слугою. Они заплутались и заехали сюда.

– Добро пожаловать! – сказал вполголоса охриплый бас.

– Да где же они?

– Вот здесь – за стеною.

Тут голоса притихли. Я приложил ухо к перегородке и с трудом вслушался в несколько отрывистых фраз. Казалось, тот же охриплый бас говорил вполголоса:

– Да, да, Казимира, скажи, чтоб фурмана с лошадьми отпустили: наш гость завтра не поедет.

– Слышите ль, сударь? – шепнул Андрей дрожащим голосом.

– Мы угостим его по-своему! – продолжал бас. – Пойдемте отсюда, братцы. Ян! как съедут со двора, ворота запереть и спустить собак.

«Хорошо угощенье!» – подумал я, чувствуя во всем теле что-то похожее на лихорадочный озноб.

– Ну, сударь! – сказал Андрей, когда все утихло за перегородкою.

– Да, мой друг! нет сомненья: мы у разбойников.

– Что нам делать?

– Спасаться, пока ещё можно.

– Но как, сударь? Весь дом набит людьми.

– Подождем, пока все улягутся.

– А если ворота будут заперты?

– Мы перелезем через забор. Но молчи! если догадаются, что мы не спим…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза
Живая вещь
Живая вещь

«Живая вещь» — это второй роман «Квартета Фредерики», считающегося, пожалуй, главным произведением кавалерственной дамы ордена Британской империи Антонии Сьюзен Байетт. Тетралогия писалась в течение четверти века, и сюжет ее также имеет четвертьвековой охват, причем первые два романа вышли еще до удостоенного Букеровской премии международного бестселлера «Обладать», а третий и четвертый — после. Итак, Фредерика Поттер начинает учиться в Кембридже, неистово жадная до знаний, до самостоятельной, взрослой жизни, до любви, — ровно в тот момент истории, когда традиционно изолированная Британия получает массированную прививку европейской культуры и начинает необратимо меняться. Пока ее старшая сестра Стефани жертвует учебой и научной карьерой ради семьи, а младший брат Маркус оправляется от нервного срыва, Фредерика, в противовес Моне и Малларме, настаивавшим на «счастье постепенного угадывания предмета», предпочитает называть вещи своими именами. И ни Фредерика, ни Стефани, ни Маркус не догадываются, какая в будущем их всех ждет трагедия…Впервые на русском!

Антония Сьюзен Байетт

Историческая проза / Историческая литература / Документальное
Великий Могол
Великий Могол

Хумаюн, второй падишах из династии Великих Моголов, – человек удачливый. Его отец Бабур оставил ему славу и богатство империи, простирающейся на тысячи миль. Молодому правителю прочат преумножить это наследие, принеся Моголам славу, достойную их предка Тамерлана. Но, сам того не ведая, Хумаюн находится в страшной опасности. Его кровные братья замышляют заговор, сомневаясь, что у падишаха достанет сил, воли и решимости, чтобы привести династию к еще более славным победам. Возможно, они правы, ибо превыше всего в этой жизни беспечный властитель ценит удовольствия. Вскоре Хумаюн терпит сокрушительное поражение, угрожающее не только его престолу и жизни, но и существованию самой империи. И ему, на собственном тяжелом и кровавом опыте, придется постичь суровую мудрость: как легко потерять накопленное – и как сложно его вернуть…

Алекс Ратерфорд , Алекс Резерфорд

Проза / Историческая проза