Роспись по телу

Юля почувствовала, как кровь прилила к лицу. Ей стало стыдно, что она столько дней занималась любовью с человеком, которого совершенно не знала. И сколько за их недолгий роман она совершила ошибок, постепенно и ненавязчиво определив Дмитрию роль альфонса! Даже домашние туфли, в которых он ходил по квартире, были куплены на ее деньги! И кофе, которым он поил утром… И вышитая подушка, на которой она спала, когда ночевала здесь…

Она повернула голову, и взгляды их встретились: Дмитрий ненавидел ее в эту минуту, и она это почувствовала.

– Дерьмо… – прошептал, блестя глазами, Дмитрий. – Кругом одно дерьмо. Ненавижу. Всех ненавижу. Страну, общество, вонючий ресторан, эту кровать и тебя, шлюху, ненавижу…

Юля вскочила и, забыв о том, что раздета, принялась наносить удары руками по лицу Дмитрия. Она размахивалась и опускала ладонь на твердое, словно деревянное, но уже теплое от хлынувшей из носа крови лицо его, затем еще и еще, пока не почувствовала, что лежит на полу, и чьи-то сильные руки пытаются раздвинуть ей ноги. И тогда она, изловчившись, приподнялась и вцепилась зубами в плечо Дмитрия. Он застонал и грязно выругался.

…Она открыла глаза. Это был всего лишь сон… Но какой сон?! А разговор? Он что, тоже приснился? И когда, в какой именно момент явь перешла в сон? Кто из них первым переступил грань и позволил себе высказать правду?

Дмитрий лежал, раскинувшись на постели, и спокойно спал. На лице его не было ни крови, ни следов ударов. И лишь на плече темнело пятно – след от ее укуса. Но это был укус страсти.

– Слушай, у тебя есть отец? – спросила она, немного успокоенная, подбираясь к нему и обнимая. – Или мне все приснилось?

– Есть… Он разбудил нас, разве ты не помнишь?

– Нет.

– Ты сказала во сне, что тебе нужно позвонить какому-то хмырю…

Не хмырю, а Хмаре. Хмара. Значит, мне действительно все приснилось. Да, я думала о ней, о матери Олега. Она снова закрыла глаза и начала вспоминать подробности ее позднего визита в агентство. Лариса пришла и принесла деньги, Юля оформила документы и рассказала ей о встрече с Олегом. О том, что ее сын имел близость с Катей незадолго до ее смерти, она не решилась сказать. Это вызывало бы в матери еще большую волну отвращения к покойной и тревогу по поводу внезапно открывшихся фактов. Ведь, если экспертиза покажет, что Катя была с Олегом, а именно так оно и будет, то Олегу еще сложнее будет выпутываться из этой истории. Поэтому Юля ограничилась лишь информацией о Кате, о ее проживании в Москве, чтобы задать Ларисе вопрос, не знала ли она об этом, не проговаривалась ли Катя и ей о своей столичной жизни. Но нет, Лариса ничего не знала, а потому, едва услышав о Москве, сразу же заклеймила Уткину проституткой и разрыдалась.

После ухода Ларисы приехал Шубин и рассказал о своей беседе с соседкой Кати Уткиной. Получалось, что однажды она присутствовала при телефонном разговоре Кати с каким-то человеком, которого она называла «Михаил Семенович». Причем обращалась к нему подчеркнуто уважительно. Это было еще зимой, Катя договаривалась с Михаилом Семеновичем о встрече в каком-то кафе. Соседка из разговора поняла, что это кафе неподалеку от какой-то биржи.

– Я думаю, что слово «биржа» в жизни Кати Уткиной в свое время играло определенную роль, – высказал предположение Шубин. – Все-таки она была неустроенным человеком и всегда нуждалась. Поэтому, если хочешь, я займусь этим вопросом и выясню, к какой именно районной бирже имела она отношение, если вообще имела. Хотя я считаю, что назвать такой ориентир, как биржа, сможет далеко не каждый человек. Я вот, к примеру, понятия не имею, где они находятся, потому что ни разу с ними не сталкивался.

– Я тоже, – согласилась с ним Юля. – Больше того, я имею самое смутное представление о том, чем конкретно там могут помочь несчастным безработным. По-моему, там, кроме порции унижения и презрения, ничего не получишь. Разве что жалкие пособия…

– Так люди ради этих самых пособий и ходят туда отмечаться, – сказал Игорь. – Но может статься, что мы ошибаемся, и не Катя, а именно этот самый Михаил Семенович имеет какое-то отношение к бирже. Возможно, это он безработный…

– Но соседка заметила, что Катя говорила с ним уважительно… А что, если этот человек обещал ей помочь найти работу?

– Да запросто. Пообещал, пригласил девушку в кафе, накормил-напоил, а потом… Мы не знаем, состоялась ли вообще эта встреча, но то, что вскоре после этого у Кати завелись деньги, – это точно. Соседка сказала, что у Кати появились хорошие вещи, она стала и ее выручать небольшими суммами, одалживая с завидной легкостью, словно для нее это не деньги. А потом Катя уехала. Неожиданно, без предупреждения, даже не попрощалась.