Россдар. Песнь первая

Но ему не ответили, и он побежал к следующему, торопливо оглядываясь. Они ползли по улице, обгоняя друг друга, и у него оставалось совсем мало времени. Но ни вторая, ни третья дверь ему не открылись. А из-за четвертой сиплый голос вообще потребовал отвалить от их дома. В панике оглядевшись вновь, Россдар увидел лавку Люшиса через дорогу. Главная дверь была, разумеется, заперта. Но он вспомнил о второй двери, выходящей на маленький дворик. На перекресток, на котором уже выскочил один из прошлебеков и у него даже заложило уши от скрипучего писка, исторгаемого этой ночной тварью. Босые ноги понесли его прямо к забору, у которого он заметил отошедшую доску. Вскарабкаться вверх он все равно бы не смог, поэтому, изо всех сил рванув доску на себя, он скрылся на знакомой территории. Сокращая расстояние, прошлебек перепрыгивал, ведомый инстинктами. Россдар забежал во дворик, заваленный досками, ящиками и прочим хламом. Ему даже не пришло в голову схватиться с людоедами, он понимал, что спастись возможно только бегством. Детские ручки схватились за дугообразную ручку. Хоть она и шаталась, но была прочно закрыта ключом. Тем не менее, внизу зияла небольшая прощелина. И так как Люшис давно тут не проводил ремонт, доски были довольно хлипкими. Подняв голову, он увидел прошлебеков, сползающих с крыши домика прямо по стенам. Они были готовы разодрать его на мелкие куски. Тогда Россдар со стучащим сердцем разбежался и со всей силы ударил стопой по доске внизу двери. С глухим стуком она треснула и прогнулась внутрь. Россдар повторил свой удар, и она окончательно влетела внутрь. Этого расстояния ему хватило, чтобы скрыться в появившемся просвете. Правда, в плечах он застрял, но отчаянно болтал ногами в воздухе, заталкивая себя внутрь. Лежа на спине, Россдар увидел тянущуюся к нему почерневшую от мороза и времени лапу с округлыми подушечками пальцев и длинными гнилыми когтями. Закричав, он схватился изнутри за выбитый проем, и из последних сил втолкнул себя внутрь. Острые края оцарапали его кожу, и он наконец оказался внутри. Спешно отползая по полу назад, Россдар чувствовал только волосы на голове, которые даже шевелились от страха. Прошлебеки оказались слишком большими для такого маленького отверстия, и только отчаянно просовывали свои когтистые лапы. Он тотчас поднялся, потому понял, что так они от него не отстанут. Россдар огляделся. В темноте сориентироваться было тяжело, поэтому он выбежал между стеллажей в зал, где продавались разные полезные и не очень предметы. Отчаянно стараясь сориентироваться, он метался из угла в угол. Увидев висящий на стене меч, Россдар схватил его и чуть не улетел на спину. Меч оказался гораздо более тяжелым, чем на первый взгляд. Но другое оружие искать у него времени не было. Он потащил его за собой по полу к складу, в который страстно желали попасть его преследователи. Россдар наступил ногой на тугой чехол и вытащил острый меч. Если бы не скрип стен, которые подвергались отчаянной атаке снаружи, он бы услышал с каким свистом вышло лезвие. Он не боялся порезаться. На его теле появилось множество ран за столь короткое время. Чтобы замахнуться, Россдару пришлось поднять меч к себе на плечо. Схватившись за рукоять с выпуклым узором, он с криком опустил его на руки прошлебеков, которые царапали пол. Они шарили пространство в надежде зацепить его, так как ничего не видели. Меч оказался настолько острым, что отрубил сразу обе руки. Они подпрыгнули на половицах, отскочили, словно брошенный мячик. Прошлебеки все же были туповаты, так как не имели мозгов, только основные инстинкты. Потому что тотчас появились новые руки. Ему пришлось отсечь их снова. Так происходило снова и снова, пока не скопилось с десятка рук. Тогда Россдар решил приволочь ящики с гвоздями, чтобы заткнуть отверстие. Отрубленные руки не истекали кровью. Они выглядели сухими. Так подумал мальчик, распинывая их, чтобы протащить ящик. Силы оставляли его. Он чувствовал, что вскоре рухнет на пол.

Решимость

Так и произошло, когда Россдар наконец забаррикадировался в лавке старика. Вновь упав на спину, он увидел оставленный зажженный свет над дверным проемом. Все его тело ныло и горело. Он никогда не видел ничего подобного. На самом деле это была просто лампочка, в которой сидели ночные светлячки орли. Своими полупрозрачными крылышками они давали небольшой свет, падавший ему на лицо. Его нос был разбит, лицо оцарапано, а кожа на предплечьях содрана. Сквозь порванную рубашку на пол сочилась кровь. Грязь вперемежку со снегом, прилипшая к босым ногам, стекала коричневыми ручейками. Он сосредоточил взгляд на бьющихся за стеклом орли. Ему казалось, что он исчезает, и все многочисленные раны и ушибы превращаются в одну огромную зияющую дыру в его впалой детской груди. Его веки тяжелели. Голова гудела, и в ней он всплывали едва различимые голоса. Сначала он не понимал, кому они принадлежат.

«Мать бросила их…»

«Отец был абастасом, каких мало…»

«Полукровок не любят…»