РОССИИ МАЛО БОНАПАРТИЗМА

Вожди коалиции, Лужков и Примаков, приобрели на Западе много влиятельных союзников, напуганных положением дел, когда ядерный арсенал России мог превратиться в дубину, с помощью которой российские олигархи перенесли бы криминальные методы внутренней борьбы за передел собственности на мировой уровень. Они создали партию «Отечество» и открыто начали подготовку к декабрьским выборам в Государственную Думу и к последующим выборам Президента России, как к принципиальной схватке. И провозгласили, что эти выборы должны стать тотальным политическим столкновением с олигархами в борьбе за федеральные исполнительную и законодательную ветви власти. Ими при любом удобном случае щедро раздавались обещания, что будет произведён пересмотр прав собственности олигархов и предпринят ряд мер по их уголовному преследованию. В том числе в отношении Ельцина и членов его семьи. То есть, вожди коалиции по сути объявили, что с победой на выборах произведут конституционный переворот. Ибо олигархический произвол был закономерным следствием принятой в декабре 1993 года либеральной конституции. Без конституционного переворота юридическое преследование олигархов, а так же хоть какая-то юридическая борьба с почти поголовной коррупцией среди чиновничества и служащих силовых ведомств, с организованной преступностью, с криминальным переделом собственности, — часто связанных с интересами тех же олигархов и целого слоя высших бюрократов федеральных центров власти, — были бы невозможными.

Если искать сходство с событиями во времена Великой французской революции, то Лужков и Примаков в нынешней России выразили и политически возглавили те же интересы, которые в ту эпоху выразил и возглавил Сийес. Весной и летом 1999 года многим казалось, что Лужкову и Примакову после создания всероссийского движения "Отечество" обеспечена столь широкая поддержка местных "элит", влиятельных чиновников разных уровней, коммунистов, деловых и политических правящих кругов Запада, что у олигархов и у Ельцина оставались надежды только на отмену выборов и введение чрезвычайного положения. Средства массовой информации обеих противоборствующих сторон постоянно обсуждали эту тему, нагнетая атмосферу преддверия гражданской войны. Но чрезвычайное положение при крайне низком авторитете президента среди населения России было бы мерой отчаяния, оно оказалось бы началом политической агонии загнанных в угол олигархов и связанных с ними бюрократов, которых и внутренние и внешние противники, воспользовавшись ситуацией, охотно объявили бы экономическими и политическими преступниками со всеми вытекающими для них последствиями.

Чтобы избежать такой участи, олигархам и высшим бюрократам надо было перехватить инициативу по конституционному перевороту. А совершить это было нельзя, не перетянув на свою сторону часть населения с неустойчивыми воззрениями на события и ряд политических партий и группировок, которые выражали интересы слоёв, не имеющих никакого отношения к крупной воровской и спекулятивной частной собственности. Перетянуть же её было возможно. Большинство слоёв населения России поддерживали Лужкова и Примакова не потому, что те выражали их кровные интересы, — ибо эти слои видели в вождях кланов крупных местных собственников тех же воров и спекулянтов, так же имеющих связи с криминалом. А потому, что в своём большинстве крупные местные собственники представлялись им не настолько одиозными, не настолько циничными прохвостами, как около правительственные олигархи.