Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции

Третье: «отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений». Это безусловный плюс, и это надо было делать в любом случае.

Четвёртое: «немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию страны». Верное решение, но нет указания о том, кто до этого будет осуществлять власть, что делать Думе – об этом ни слова не сказано.

Пятое: «замена полиции народной милицией с выборным начальством, подчинённым органам местного самоуправления». Это была огромная проблема. Полицейских уже повсюду убивают как представителей старого режима. Они спасаются, они уходят, можно сказать, в подполье, переодеваются и т. д., но всё равно их убивают, особенно в маленьких городках. Полицейский околоточный, участковый должен знать свой участок, и его должны знать обитатели его участка. Поэтому скрыться невозможно. Кто приходит им на смену? В общей сумятице в милицию в основном записываются люди, которые вчера вернулись с каторги, вот эти самые, по амнистии вышедшие люди. Или по крайней мере, они очень быстро добиваются верховенства в органах народной милиции над другими людьми. Милиция никого не охраняет.

Что касается органов местного самоуправления, опять же, следующий пункт: «выборы в органы местного самоуправления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования». Да, эти выборы были проведены. Да, это было нужно. Да, вместо сословного надо было сделать равные права для всех на местном уровне. Но этот огромный слом всей системы самоуправления, проведённый одномоментно, оставлял огромную русскую провинцию, и города, и сельскую местность, без самоуправления как такового, потому что на этих выборах выбирали непонятно как, не по правильной манере, а выкрикиванием выбирали. И выбирали случайных людей в основном, к сожалению. Без полиции, без правильно действующих органов самоуправления огромная страна была предоставлена тому, кто сильнее и наглее других.

Седьмой пункт: «неразоружение и невывод из Петрограда войск и частей, принимавших участие в революционном движении». Войска тыла теперь люто ненавидят тех, кто сражается на фронте. И эта ненависть взаимна. Перед солдатами, сражающимися на фронте, теперь есть альтернатива – сражаться дальше или бежать в тыл. И Совдеп это прекрасно понимает. Потом на это будут давить большевики, когда с апреля уже начнётся ленинская агитация в России. Что вы там помираете на фронте? Втыкайте штык в землю и назад, к бабе. Что вы мучаетесь? Но пока многие солдаты на фронте считали, что надо воевать. Поэтому они люто ненавидели тех, кто, сидя в тылу, заведомо не желают идти на фронт. Между армейскими частями и тыловым гарнизоном Петрограда возникла очень большая ненависть, которая один раз спасла от революции, от большевицкого переворота. Но только один раз. После этого уже всё было кончено.

И наконец, восьмое: «при сохранении строгой военной дисциплины в строю и несении военной службы – устранение для солдат всех ограничений в пользовании общественными правами, предоставленными всем остальным гражданам». Временное правительство считает своим долгом присовокупить, что оно отнюдь не намерено воспользоваться обстоятельствами для какого-либо промедления в осуществлении вышеизложенных реформ и мероприятий.

Более четырнадцати тысяч петиций пришло в поддержку Временного правительства после заявления этой декларации. Со всей страны, от сельских сходов до союзов предпринимателей. В общем, все поддержали Временное правительство, не понимая, что на самом деле Временное правительство становится ширмой для того, что само себя наименовало революционной демократией. Совдеп устами Чхеидзе (он был хороший председатель, как пишут, но плохой руководитель, т. е. он очень респектабельный бородатый грузинский дворянин из Кутаисской губернии) вел заседания, и было ощущение, что это вроде бы и что-то совершенно новое, не царское, но в то же время солидное. Потом он станет министром грузинского правительства. Но тут он был нужен для того, чтобы стать красивой ширмой, скрывающей истинные цели Совдепа.