Россия 2000-х. Путин и другие

СМИ, с самого первого дня президентства Дмитрия Медведева (победил в первом туре, набрав 70,28 % голосов) под микроскопом изучавшие его взаимоотношения с Владимиром Путиным, ожидаемо назначенного премьер-министром на следующий день после инаугурации президента, вскоре запустили в обращение термин «тандемократия».

Старший по должности президент и более опытный премьер-министр фактически разделили между собой обязанности по управлению государством. Президент озвучивал политические идеи, премьер – экономические. Медведев взялся за борьбу с коррупцией и освобождение малого и среднего бизнеса из административного плена. Путин – за снижение налогов для крупного бизнеса и раздачу денег обычным гражданам. При этом почти никто не сомневался, что главный в тандеме – Владимир Путин. Подтверждений этому было немало.

Путин жестко критикует «Мечел» – капитализация компании уменьшается вдвое, весь рынок в панике. Медведев в том же духе говорит об ОАО «Полюс Золото» – никакой реакции. Путин требует срочно внести какой-либо закон – тот, пусть и совершенно сырой, моментально появляется. То же самое делает Медведев (в начале ноября 2008 г. распорядившись в течение месяца доработать закон, защищающий сельхозпроизводителей от «хамских поборов» торговых сетей) – закон до конца года так и пролежал под сукном.

Если указания Путина всегда воспринимались единороссами как прямое руководство к действию, то инициативы Медведева оказывались предметом для дискуссии. В президентский пакет документов о борьбе с коррупцией, скажем, депутаты внесли около 200 поправок, в том числе и весьма принципиальных.

Но в целом тандемократия в России прижилась. И народ, и оба руководителя постепенно приспособились к работе в таких условиях. В отличие от первых 100 дней президентства Медведева, когда премьер позволял себе вторгаться в компетенцию президента, в дальнейшем участники властного тандема соблюдали статусные условности почти неукоснительно. У них уже не вызывало дискомфорта то обстоятельство, что именно Дмитрий Медведев, по крайней мере публично, давал указания своему бывшему начальнику Владимиру Путину, а тот затем отчитывался об их исполнении.

Кризис 2008 г. тандем встретил солидарно. Премьер-министр (которого все по привычке продолжали называть президентом) успокаивал соотечественников тем, что природа кризиса гнездится в США и что наша страна представляет собой «островок финансовой стабильности». Президент (которого все чаще называли местоблюстителем) призывал сделать рубль мировой резервной валютой, а Москву – новым мировым финансовым центром.

Распределение полномочий не нарушало их конституционного статуса: Медведев чаще занимался стратегическими вопросами, Путин – тактическими. Президент объявлял в своем послании парламенту о новых политических реформах и призывал Запад создать новую архитектуру европейской безопасности, перезагружал отношения с США, отвоевывал у пиратов сухогруз Arctic Sea и устраивал кадровую чистку в Федеральной службе исполнения наказаний. Премьер лично изучал обстановку в российских регионах и ценники в супермаркетах, спасал от краха банковскую систему, выбивал у французов деньги на спасение «АВТОВАЗа» и принимал решения о господдержке отдельных отраслей отечественной промышленности.

А в 2009 г. участники тандема впервые заговорили о выборах-2012. 11 сентября Владимир Путин на вопрос членов международного дискуссионного клуба «Валдай» о том, будет ли он конкурировать с Дмитрием Медведевым на президентских выборах 2012 г., ответил: «Мы люди одной крови. Сядем, договоримся в зависимости от конкретной ситуации. Решим между собой».

Тем более что площадка для такого решения была уже готова. Еще 5 ноября 2008 г. в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца Дмитрий Медведев предложил поправки к Конституции России (названные им «корректировкой Конституции»), которые продлевали бы полномочия президента и Госдумы до шести и пяти лет соответственно. Предложение президента было встречено «продолжительными аплодисментами». Поправки вступили в силу 31 декабря 2008 г.

И это решение сегодня видится едва ли не самым главным. Хотя бы потому, что все остальные решения и проекты Дмитрия Медведева, как правило, не доводились до воплощения. Переименование милиции в полицию не привело ни к росту защищенности граждан, ни к росту их доверия правоохранителям. Более того, последовавшие за этой реформой громкие скандалы, например пытки в казанских отделениях полиции, укрепили в обществе ощущение обмена шила на мыло. Хотя, конечно, новая темно-синяя форма (аналогичная, кстати, по цвету казачьему обмундированию, даже по цвету красного канта), в которую переодели российских полицейских, выглядит благороднее прежней мышиной.

Многие же из реально принятых при Медведеве решений, например введение «нулевого промилле» (абсолютного запрета на алкоголь в крови водителя), вполне могут быть или уже отыграны назад.