— Но ведь говорили, а? С трибун, б…, орали! Апологеты, нах! Знаешь, что было? Все углы, все блатные сориентировались разом. Комиссию письмами завалили. Мы как-то раз пришли все вместе, на разбирательство дела Поварницына. Пробили адреса, данные тех, кто жаловался, — все же углы синявые, в хлам засиженные, меньше двух ходок и нет ни у кого. Правильно, простым-то людям больше дела нет, кроме как на милицию жалобы писать, да? Я там тоже был. Богданов говорит этой мымре: «Вот, Степнюк Борис Иванович. Сто пятьдесят восьмая, часть третья, сто шестьдесят первая, часть вторая — мало вам?[10] А она смотрит глазами оловянными и говорит: «Так может быть, вы его специально и посадили!» Мразь…
Мент хлебнул чаю.
— А как резать стали — так опять к нам же.
— Это народ.
— Дурной у нас народ.
— Какой есть.
Зазвонил телефон. Виктор Иванович, не глядя, скинул трубку с рычага.
— Надолго к нам?
— Не знаю, как получится.
— Квартира-то твоя цела.
— Проверили, что ли?
— Ну да. Послал наряд.
— Благодарю.
— Да чего там…
Человек аккуратно поставил на стол стакан.
— Начальство у вас — кто и где?
Вечером, уже дома, человек заварил чай из своих, привезенных из Москвы запасов. Нашел и притащил несколько больших листов фанеры, заделал окна. Стекла, как ни странно, были, но так целее будут. Примостил растяжку на балконе… мало ли, а балкон — место уязвимое.
Чайник поспел быстро. Плеснул в чашку, бросил пакетик. В соседнюю миску раскрошил пачку «Ролтона», залил кипятком…
Сидел на темной, пронзительно пустой кухне допоздна, сжимая в обеих руках давно остывшую чашку. Ничего — ни крики на улице, ни треск автоматной очереди на Ижевске-Товарном, который сейчас был так же обычен, как раньше ночной гул поездов, не могли отвлечь его от невеселых мыслей, роившихся в голове, как стая ворон над помойкой…
Информация к размышлению
Tatar Devleti — www.km.ru — Комментарии.
1 июня 2016 года
Республика Ирак
Севернее Басры
Ветер завывал голодным псом, предчувствуя богатую поживу. Куда ни кинь взгляд — нищий, больной пейзаж, бурый, пропитанный грязной водой песок, пустынное болото[11] и ветер. Хамсин давал о себе знать своей предтечей — поземкой, где вместо снега крупный, метущий как пескоструйка песок. Сам хамсин громоздился на горизонте, огромный, необъятный, как здешняя ночь — бурая туча, заслоняющая весь горизонт. Хамсины бывают здесь каждый год, но этот обещал быть особенно свирепым…