Россия 2270 (СИ)

- В лагере находится полторы тысячи человек. Всего четыре с половиной тысячи бойцов, и две сотни рыцарей, но они на своём транспорте. У меня же в распоряжении есть 80 грузовиков. В два маха перекинем за два часа. Должны справиться, – ответил он.

- Но там ещё и повозки с едой и прочим. Как их перевозить? – продолжил я.

- Ты прав, Антон, – сказал Николай. – В пять утра отправим первых бойцов. Дальше будем возить по прибытии. Повозки и прочее спокойно зацепятся за грузовик. Должны успеть. По крайней мере основные силы успеют. Сейчас надо отдать приказ, чтобы были готовы выезжать к утру. Все должны быть собраны. Только подняли – и сразу уехали. Часть палаток возьмём с собой, если сможем. Если нет, то бросим всё тут.

- Топлива то хватит? – спросила Настя.

- Да, у нас своё месторождение нефти есть, так что мы бадяжим кое-какое своё топливо, – ответил Владимир.

- Хорошо, хорошо, – задумчиво протянул Николай. – Ну так что? Определились с планом действий? Значит к 12 часам дня все войска должны быть готовы к атаке на объект.

- Мы сообщим остальным, – сказал Делгроз и исчез.

- Без нашего сигнала не начинать, – добавил Кингроз и тоже исчез.

Остальные хранители пропали молча. Немного посидев, Николай ещё раз кратко повторил весь план действий и сказал донести его до каждого бойца, что есть в лагере. На этом мы и разошлись.

- Зато вещи разбирать не надо, – сказала Настя, улыбнувшись.

- А ты везде можешь найти свои плюсы. Ты волнуешься?

- Немного. Всё так быстро. Ну может это и к лучшему, – она зашла в нашу палатку и села на кровать.

- А на счёт того, что этот обряд может быть смертельным? – спросил я в лоб.

- А ты нет? Тебя самого это не волнует? Ты видел выражение лица Бориса, когда он это услышал? Я уверена, что он, так же, как и я, подумал, что лучше бы это были мы, а не ты. Знаешь, смерть близкого человека осознать сложнее, чем свою собственную. Своя смерть она как-то спокойнее воспринимается, – на её глазах появились слёзы, и в них читалась злость. Злость не на меня, а на мир за то, что всё так происходит.

- Своя смерть – это избавление от всех проблем, мук, страданий, холода и голода. Однако я её не хочу. У меня нет стимула или желания умирать. Меня не обрадовал этот момент, но я тут ничего не поделаю. Я думаю, что я справлюсь. Всё будет хорошо, – я сделал короткую паузу, а затем добавил то, о чём думал весь день: – Может ты и Борис не пойдёте? Нет никакой необходимости идти именно вам. Нужны я, Мия, Николай и Артём. Вы можете уйти сейчас и дождаться меня у дома Бориса. Я приду, когда всё закончится, обещаю.

- Нет. Я буду сражаться рядом с тобой, даже не думай отговаривать. Если ты умрёшь в момент этого обряда, то я просто должна быть рядом. Я не хочу думать об этом сидя дома. Ты бы смог сидеть дома? Нет. Ты бы побежал за нами. Вот и мы не будем где-то там сидеть. Мы идём с тобой и будем с тобой до конца.

- Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось.

- Мы тоже не хотим. Значит будем делать всё, чтобы правда ничего не случилось, хорошо?

Я крепко обнял Настю. Я уверен, что у нас двоих были мысли о том, что это, возможно, последние объятия в нашей жизни. В этот момент Борис зашёл в палатку.

- Пошли, сядем у нашего костра, у меня есть пара слов.

- У меня тоже, – я встал и дал руку Насте. Она посмотрела на меня мокрыми от слёз глазами и тоже встала.

Мы пошли к костру, который был немного в стороне от лагеря. У костра уже сидела Мия и, на моё удивление, Артём.

- Артём? Он решил с нами посидеть? – спросил я у Бориса, пока мы не подошли слишком близко к костру.

- Я его пригласил. Чего он будет один молча в палатке сидеть. У него тут нет друзей.

- Ты прав. Молодец.

У костра, помимо тёплой, душевной атмосферы, был горячий чай и лежала гитара, которую Борис тут же взял в руки.

- Песня? – улыбнувшись спросила Настя?

- Да, накидал тут пару строк в корабле. Думаю, вы сразу поймёте о чём она.

Немного настроив гитару и бряцнув пару раз по струнам, он начал:

Песня о бое.

“Мы сидели у костра, ни о чём не помышляли.

Вдруг раздался громкий взрыв, в окружение нас брали.

Вспышки выстрелов кругом, мы доспехи надевали.

И в атаку по телам наших пацанов шагали.

Слышен лязг брони и крики, наши парни погибают.

Я подумал: “Ну, пизда, нас сейчас перехуярят.”

Крик разрезал вдруг эфир – подкрепление прислали.

Мы воспряли духом, но командира потеряли.

Выстрел по броне пришёл, уронив костюм из стали.

Вскрыв огромную броню, быстро Настю доставали.

Бой окончен, враг лежит, утром трупы мы считали.

Дима всё под нос твердит, нас не просто так въебали.”

- Как вам? – сказал Борис, отложив гитару в сторону.

- Такие воспоминания. Мы столько раз могли помереть, но мы всё ещё тут, вокруг костра, – сказала Настя.

- Крепкие вы ребята. Я в своей деревне не воевал толком, а завтра предстоит тяжелейший бой. Я очень боюсь, я не знаю как себя поведу, – сказал Артём.

- Мы все боимся, Артём. Нет людей, которые не боятся битвы. Все мы понимаем, что можем умереть.