Россия - Белоруссия: По-нашему или никак

Заключение Договора, несомненно, создало предпосылки для преодоле­ния системного кризиса в двухсторонних отношениях. Однако, как показали дальнейшие события, этого не произошло. Поведение Москвы и Минска, их воззрения на модель двусторонней интеграции после ухода с политической сцены одряхлевшего Б. Н. Ельцина и прихода ему на смену молодого В. В. Путина кардинально изменились. Если во времена правления Бориса Николаевича интеграционную идею инициировал Александр Григорьевич, то с приходом к власти прагматичного Владимира Владимировича владение “мячом интеграционного процесса” не сразу, но постепенно перешло к Крем­лю. Это стало ясно после того, как Москва предложила Минску три известных сценария межгосударственного объединения на основе принципа “отделения мух от котлет” и получила в свой адрес адекватный “любезный” ответ. После этого интеграционное взаимодействие фактически зашло в тупик. “Процесс строительства Союзного государства на сегодняшний день застопорился”, — заявлял не раз Лукашенко. Белорусский лидер как Председатель Высшего Го­сударственного Совета Союзного государства также не раз констатировал, что первое десятилетие 2000-х годов в союзном строительстве следует назвать “замороженным этапом”. Кремль при новом лидере сменил интеграцион­ный вектор, категорически отверг органическую (добровольную и на равной основе) форму интеграции и предложил Минску без всяких воз­ражений принять механическую форму объединения.

Таким образом, Россия поставила Белоруссию перед альтернативой: ли­бо полное объединение, либо ничего. Путин фактически предложил Минску закончить играть в союз и объединиться в единое государство, то есть Бело­руссия должна влиться в состав России с потерей национального суверените­та. Лукашенко же настаивал на равных правах для своей страны в рамках Со­юзного государства. Этот вариант, в свою очередь, не устраивает Кремль из опасения превратиться из федерации в конфедерацию с непредсказуемыми политическими последствиями для судьбы России. Кроме того, против созда­ния Союзного государства с равными правами для Белоруссии выступают российские этнонациональные территориальные образования. Их лидеры, помнится, ещё на стадии обсуждения Договора о создании Союзного государ­ства заявляли: “Мол, что нам делать в славянском Союзном государстве?”

Иными словами, Россия приняла тогда решение в отношении Белорус­сии: либо объединение на условиях Москвы, либо новые отношения с Бело­руссией — не как с союзником, а как с любым другим иностранным государ­ством, без особых поблажек и преференций. Были отменены “специальные условия” в торговле с Минском, в отношении которого Москва заняла сугубо рыночную позицию: “Утром деньги, вечером стулья”. Как будет показано ни­же, так называемый “коммерческий подход” Москвы к отношениям с Минском действует до сих пор. К чему может привести такая прагматика — речь также пойдёт ниже.

Судя по всему, белорусское руководство не рассчитывало на такой стре­мительный пересмотр отношений. Как объяснил Лукашенко, “текущие пробле­мы в белорусско-российских взаимоотношениях — это не более, чем неприят­ный эпизод в великой истории двух братских народов”. Конечно, хотелось бы согласиться с подобным заявлением белорусского лидера. Однако обстоятель­ства, когда на карту поставлена судьба российско-белорусского союза, за­ставляют нас анализировать данную проблему далеко не однозначно, не столь оптимистично и сделать другой вывод.

Определяющие факторы российско-белорусского сотрудничества

Следует признать, что интеграционное взаимодействие России и Белорус­сии определяется двумя президентами. Являясь представителем и защитником интересов крупного российского капитала, Путин соответствующим образом ведёт себя с Минском. Россия хотела приватизировать крупную белорусскую госсобственность за бесценок. Например, за приватизацию Минского автомо­бильного завода (известного МАЗа) автохолдинг “Русавтопром”, принадлежа­щий бизнес-группе “Базовый элемент”, предложил всего 50 млн долларов, хотя, по имеющимся оценкам, реальная цена МАЗа составляет 2,0-2,5 млрд долла­ров. Если учесть, что в Белоруссии таких предприятий-гигантов насчитывается порядка 30, то, следовательно, весь белорусский “сборочный цех” оценивается упомянутыми олигархами в сумме 1,5 млрд долларов, то есть это составляет продажную цену самой мелкой нефтяной компании России.