Россия без Петра: 1725-1740

Если рассмотреть три основные группы преступлений («непристойные слова», «ложное слово и дело», недонесение) раздельно по основным социальным группам, то мы увидим, что из 63 наказанных за эти преступления крестьян кнут, а также кнут и ссылку в Сибирь получили 46 человек, или 73 %, из 30 подьячих и посадских — 14, или 46,6 %; из 40 солдат те же наказания (плюс шпицрутены) получили 23 человека, или 57,5 %. Из 11 дворян, подпавших под наказание по этим криминальным статьям, сурово наказано было всего лишь четверо, или 36,4 %. Процентное соотношение очевидно в пользу дворян, к которым применялись более мягкие наказания, как к наиболее привилегированной группе подданных. Но при этом не забудем, что из всех учтенных за эти годы 25 наказанных дворян порке подвергся 21 человек. А речь идет не о «подлом» народе, а о дворянине, к которому в соседних с Россией странах и пальцем прикоснуться было нельзя!

Ну, а теперь, уходя из Тайной канцелярии, остановимся на прощание у воображаемой «Доски показателей соцсоревнования коллектива Тайной канцелярии», где учтены итоги работы этого почтенного заведения. К сожалению, сохранность документов Тайной канцелярии довольно плохая, но тем не менее мы располагаем сведениями из отчетов Ушакова императрице о «движении колодников» за два месяца 1734 года, за один месяц 1735 года и за 33 месяца в 1736, 1739 и 1740 годах. Итого, мы располагаем данными за 36 месяцев из тех 130 месяцев, которые провели у Власти с февраля 1730 по ноябрь 1740 года императрица Анна Ивановна и регент Бирон. Все это позволяет признать наши данные вполне репрезентативными, ибо речь идет о более четверти возможных данных за все царствование.

Всего за 36 месяцев в Тайную канцелярию «пригласили» 1842 человека, или в среднем по 50 человек в месяц. Разумеется, месяц на месяц не приходится — в одном было арестовано 30, в другом — 14 человек. По годам мы не видим ярко выраженной тенденции к усилению или ослаблению работы канцелярии — в 1736 году «брали» по 57 человек в месяц, в 1739 году — по 50, в 1740-м — примерно по 45 человек. Одновременно в Тайной канцелярии находилось в среднем 209 человек в месяц.

Отмечается значительная «текучесть» — обновление контингента подследственных, которых либо отпускали (с наказанием или без него), либо отправляли на каторгу или в другие «места лишения свободы». Текучесть весьма высокая — на 1842 прибывших приходится 1989 выбывших, причем убыль превосходит «прибыль» в 21 случае из 37 учтенных. Но это не означало, что следователи оставались без работы. Новые аресты быстро восполняли потери. Дыба не пустовала. Наши данные позволяют сделать некоторые общие, естественно — гипотетические, наблюдения об общем характере работы политического сыска при Анне Ивановне.

Как известно, мемуарист XVIII века Манштейн упоминает о 20 тысячах сосланных дворян, чьи поместья были конфискованы. Новейшее исследование Т. В. Черниковой, сделанное на основе обсчета дел Тайной канцелярии, дает иные результаты⁷⁸. Всего, по мнению исследователя, через канцелярию за время царствования Анны «прошло» 10 512 человек, из них наказано 4827 человек, из них же ссыльных было всего 820. К сожалению, автор не дает более подробных данных, позволивших бы нам полностью убедиться в верности своих подсчетов. Но в целом, думаю, эти расчеты близки к истине. С количеством арестованных — 10 тысяч человек, — вероятно, следует согласиться. Если мы будем принимать наши отрывочные данные за 1734–1740 годы за основу и будем исходить из того, что в месяц арестовывали примерно 50 человек, то за 10 лет число арестованных должно будет приближаться к 6500 человекам. Если при этом помнить, что нами не учтены сидевшие в московской конторе Тайной канцелярии, а также в местных губернских учреждениях, то вывод о 10 тысячах арестованных вполне убедителен.

Много это или мало? Каждая изломанная в застенке жизнь имеет свое бесценное значение, но в целом мы не можем утверждать, что в царствование Анны на 15-миллионную Россию обрушились массовые репрессии «немецкой клики». Примечательны приводимые Т. В. Черниковой данные об общем числе политических дел, рассмотренных сыскным ведомством в XVIII веке: в 1715–1725 гг. — 992; в 30-е гг. — 1909; в 40-е гг. — 2478; в 50-е гг. — 2413; в 60-е гг. — 1246; в 70-е гг. — 1094; в 80-е гг. — 992; в 90-е гг. — 2861 дело.

Таким образом, видно, что времена «бироновщины» весьма ординарны в смысле активности политического сыска и даже уступают по числу начатых в сыскном ведомстве дел временам «разумовщины», «шуваловщины», «орловщины», «потемкинщины».