Россия без Петра: 1725-1740

Миних сразу же взялся за «правильную» осаду Гданьска, начав с обстрела города и захвата фортов, связывающих город с берегом моря и гаванью Вейсзельмюнде. Если форт Зоммельшанц был взят без особых потерь, то штурм форта Гагельсберг провалился из-за нераспорядительности командующего: штурмующие колонны русских простояли под огнем противника три часа и потеряли свыше двух тысяч человек. Наконец показалась французская эскадра, и 16 мая солдаты начали десантироваться с кораблей. Миних к этому моменту подготовился хорошо, и двухтысячный корпус бригадира Ламотта де ла Пейруза не сумел прорваться к городу и был оттеснен в Вейсзельмюнде. Петербургские жители прочитали в газете от 27 мая об этом следующее:

«Сего дня поутру в 9 часу атаковали французы с великою жестокостью из Вейсхелминдских шанцов наши транжементы и притом учинили данцигские жители из города вылазку с 2000 человек, которые при себе и пушки имели. Сколько французов числом было, того подлинно не знают, понеже они из густаго леса выходили. Как они уже близко к нашему транжементу подступили, то застрелен в самом начале их командир, которого по находившемся на нем кавалерском ордене узнали. С нашей стороны при сей акции очень мало побито, а из штаб- и обер-офицеров — никто. В лесу найдено много мертвых французов, и понеже наши до самых Вейсхелминдских шанцов за ними гналися и никого не щадили, то многое число от них в погоне побито. Полковник Лесли, который нашими командовал, получил легкую рану, а лошадь под ним застрелена. Как из наших пушек по тем стрелять начали, которые французам на вспоможение из города вышли, то оные, не зделав ничего, в город возвратиться принуждены были».

Так закончилась самая серьезная битва этой войны, В начале июня к устью Вислы подошла русская эскадра, а французский флот снялся с якоря и ушел в море. Гданьск, таким образом, был обречен, и, по мнению многих, «обстоятельства города Данцига показывают, что он скоро печальный конец возымеет».

Действительно, 12 июня французы сдали Вейсзельмюнде, а 28-го сдался и сам город. Но Миних был раздосадован: «птичка», ради которой все это было затеяно, улетела. «Станислава найти еще не могли, — пишет корреспондент «Санкт-Петербургских ведомостей», — и некоторые заподлинно объявляют, будто он на мужицкой телеге через Мариэвердер проехал».

Так и было — переодевшись в крестьянское платье, Станислав укрылся во. владениях прусского короля¹⁴. И хотя, как продолжает газета, «подлой народ очень хвалился храбро учиненною обороною, но разумнейшие о том весьма сожалеют, что они на обещания французского двора надеялись и оттого в великое разорение пришли».

«Разумнейшим» можно было посочувствовать — Франция бросила на произвол судьбы тестя своего короля и вставших под его знамена жителей Гданьска. Теперь им пришлось расплачиваться за гостеприимство: Миних, обозленный на город за бегство Станислава, наложил на жителей тяжелейшую контрибуцию в один миллион ефимков, во столько же было оценено и само бегство Станислава, да еще 30 тысяч червонцев взыскали с жителей за дивную вину — колокольный звон во время осады. Депутация знатных горожан отправилась в Петербург просить прощения у Анны за содеянное.

Весна и лето 1734 года ушли на утверждение власти Августа III в Польше. Русские войска усмиряли сторонников Станислава, «побивая» мелкие «партии» противников России и Августа III, налагали контрибуции, вылавливали беглых русских крестьян. Немало хлопот русскому командованию доставляла легализация власти Августа, его признание сеймом. Летом 1734 года Миних получил распоряжение Анны, чтобы местные «сеймики надлежаще прикрыты и доброжелательные на оных защищены, при том же и всякое попечение и потребные способы в такой силе употреблены были, чтоб оные сеймики чрез интригии и старательства злонамеренных не разорваны, но подлинно б состояться и на оных такие депутаты избраны быть могли, которые к королю и к истинному благополучению своего отечества совершенно склонны были, о чем бы ко всем генералам и командирам наикрепчайше подтвержить»¹⁵.

После Гданьска часть русских войск направилась из Польши в Силезию, — австрийцы, согласно договору 1726 года, потребовали от Анны Ивановны вооруженной помощи в начавшейся сразу после вторжения в Польшу австро-французской войне.

Война эта была неудачна для австрийцев, потерпевших поражение от французов при Парме. Поэтому русское правительство сочло необходимым в помощь Австрии «еще знатный корпус на помощь отправить»¹⁶. В середине августа 1734 года Ласси соединился с австрийской армией принца Евгения Савойского, но воевать ему не пришлось: начались мирные переговоры, и осенью 1735 года был заключен временный мир. Четыре года спустя Франция признала Августа III. Станислав отказался от претензий на польский трон, и его честолюбие было удовлетворено тем, что он стал герцогом Лотарингским.