Россия без Петра: 1725-1740

В целом к концу анненского царствования обстановка была гнетущей. Кровавые расправы с людьми из высшего круга власти сильно напугали многих. И когда Анна Ивановна, проболев недолго, умерла 17 октября 1740 года, Бирону, используя этот страх, удалось беспрепятственно укрепиться у власти: согласно завещанию Анны, императором был объявлен родившийся в августе 1740 года сын Анны Леопольдовны и Антона Ульриха Брауншвейгского Иван VI Антонович, а регентом при нем — герцог Курляндский и Семигальский Эрнст Иоганн Бирон. Накануне смерти Анны, по воле ее фаворита, высшие правительственные сановники написали челобитную с просьбой сделать Бирона регентом при двухмесячном императоре. Анна, конечно, не могла отказать своим любезным подданным. Власть Бирона была равна императорской власти, и он мог беспрепятственно ею пользоваться до 17-летия императора. О таком варианте Меншиков мог лишь мечтать.

Но почти сразу начался новый виток борьбы за власть, новая интрига. Многочисленные шпионы стали доносить регенту о том, что среди гвардейских офицеров появилось немало недовольных и что идут разговоры о праве на власть «милостивого» отца императора принца Антона Ульриха, которому весьма сочувствовали в обществе. Бирон, уверенный в себе, устроил публичный допрос принцу, угрожал своей отставкой и вновь добился одобрения правящей верхушки.

Но дни его правления были уже сочтены: в ночь на 7 ноября 1740 года в третий (после 1725 и 1730 годов) раз гвардия вступила в дело: отряд в 80 русских гвардейцев под командованием немцев генерал-фельдмаршала Миниха и подполковника Манштейна ворвался в Летний дворец и захватил спящего регента. Это было полной неожиданностью и для него, и для всей придворной камарильи, — Миних, защищая права родителей царя и пользуясь их поддержкой, решил, что наконец пришел его час — «сокола» и «столпа отечества».

Падение Бирона чем-то напоминало крушение Меншикова: человек ложится спать всесильным повелителем судеб миллионов, а просыпается никем, точнее — арестантом. Вдруг оказывается, что нужно чрезвычайно мало усилий, один толчок, чтобы очередной титан сорвался с вершины власти и с грохотом пал вниз. В чем же дело? Говорить об «узости социальной базы», «отсутствии опоры в массах» — бессмысленно, ибо пока «база» и «опора» спят, узкой кучкой заговорщиков во дворце успешно делаются черные дела.

Миних продержался на той же вершине еще меньше, чем Бирон, — в начале 1741 года, воспользовавшись сгоряча поданным прошением фельдмаршала об отставке, его просто уволили на покой и посадили под домашний арест, и он, так же как его предшественники — Меншиков и Бирон, уже ничего не смог сделать для собственной защиты. Власть наконец-то перешла к тому, кто десятилетиями, шаг за шагом, шел к ней, — к Андрею Ивановичу Остерману, ставшему первым министром при правительнице Анне Леопольдовне. Но он, по своим привычкам, повадкам, не был, в отличие от Волынского, Бирона, Миниха, волевым, сильным лидером. Его стихией была тонкая, незаметная для всех интрига, умение подставлять других, он был никем не любим, темен и непонятен. Вспоминается «Тень» Евгения Шварца: «Первый министр не был лжецом, но он был ужасно хитер. Он плел, и плел, и плел тончайшие паутины вокруг самых простых дел. Король во время последнего доклада хотел сказать: «Утверждаю» — и вдруг зажужжал тоненько, как муха, попавшая в паутину. И министр слетел по требованию королевского лейб-медика».

Остерман слетел иначе, хотя лейб-медик тоже принимал в этом участие. Ночью 25 ноября 1741 года в дом Остермана довольно грубо постучали и выволокли Андрея Ивановича из постели — отряд гвардейцев, возглавляемый цесаревной Елизаветой, ее личным врачом Лестоком и музыкантом Шварцем, совершил очередной государственный переворот. Иван VI, его родители, первый министр уже никогда больше не увидели воли. К власти пришла императрица Елизавета Петровна. Помня судьбу своих незадачливых предшественников, она вынесла из прошлого урок: создала хорошую охрану, но все же, несмотря на более существенную социальную опору своей власти, все свое 20-летнее царствование никогда не спала ночью — так силен был у нее страх ночных переворотов…

Хотя Елизавета Петровна совершила типичный дворцовый переворот, он все же существенно отличался от предыдущих. К ноябрю 1741 года политическая ситуация стала меняться. Было много причин для этого.

С одной стороны, пришли новые времена — исчез страх, который всем без исключения внушал Бирон, покинула политическую сцену и такая заметная фигура, как Миних, новые властители — правительница Анна Леопольдовна и ее нелюбимый супруг Антон Ульрих — были ничтожными личностями. Наступило какое-то странное время, неустойчивое, неясное…