Россия без Петра: 1725-1740

«Птенцы» нервничали не напрасно — Меншиков не был им защитником или приятелем, его растущая день ото дня власть беспокоила их сама по себе, а его намерения блокироваться с «боярами» яснее ясного говорили о том, что за ветеранов 1725 года он в случае чего не только не вступится, но и предаст их всех. К тому же его бывшим «товарищам по партии», которым близкая опасность обострила политический нюх, было очевидно то, чего не видел светлейший: ослепленный грандиозными перспективами родственного союза с Петром II, он не ощущал, сколь велика вероятность проигрыша в столь рискованной игре. Бутурлин, как показали материалы расследования, провидчески говорил Девьеру: «Не думал бы он (Меншиков. — Е. А.) того, что князь Дмитрий Михайлович и брат его (М. М. Голицын — Е. А.) и князь Борис Иванович Куракин, и их фамилии допустили его, чтоб он властвовал; напрасно он думает, что они ему друзья…»⁷

Нельзя сказать, что в среде «птенцов» зрел заговор; пока велись лишь общие разговоры о будущем, о том, что нельзя допустить прихода к власти великого князя и для этого нужно убедить Екатерину, чтобы она немедленно составила завещание в пользу Елизаветы, а то, говорил Карл Фридрих, «нам всем несдобровать».

Здоровье императрицы между тем все ухудшалось. С конца апреля Меншиков фактически не покидал дворца и как только узнал о зреющем заговоре, он сразу же приступил к превентивным действиям. «Князь, — писал Вестфален, — понял, как опасно было бы ожидать кончины государыни, не обеспечив престола за будущим зятем. Он решился на чрезвычайный шаг: от имени царицы приказал арестовать графа Девьера — человека, которого всегда ненавидел». Саксонский посланник сообщал, что Меншиков сам с караульным офицером захватил генерал-полицмейстера прямо во дворце, причем Девьер пытался заколоть свояка шпагой. (Девьер был женат на сестре Меншикова.)

26 апреля 1727 года комиссия во главе с Г. И. Головкиным и Д. М. Голицыным допросила Девьера по «пунктам», явно составленным на основе чьего-то доноса.

Ответы Девьера, конечно, не удовлетворили светлейшего, и он добился указа императрицы о розыске, то есть пытке, бывшего генерал-полицмейстера, с тем «чтоб он объявил всех сообщников». Беспристрастные «Повседневные записки» Меншикова фиксируют, что светлейший в этот день — 26 апреля — «имел тайную беседу» с Головкиным и Д. М. Голицыным⁸. Вероятно, руководители сыскной комиссии приезжали к Меншикову с отчетом и получили новые инструкции. После этого Девьер был подвергнут пытке и дал нужные следствию показания на человека, которого Меншиков считал главным организатором заговора, — на П. А. Толстого.

И хотя никакого заговора еще не было, опасения Меншикова понять можно — Толстой был опытнейшим интриганом, умевшим всегда остаться в тени. Кампредон писал о нем: «Толстой — человек тонкого ума, твердого характера и умеющий давать ловкий оборот делам, которым желает успеха». Да и сам Меншиков раньше в разговоре с Кампредоном назвал Петра Андреевича «истинным итальянцем, нашим и вашим». И теперь он понимал, что если не сумеет нейтрализовать Толстого, то может проиграть. Вероятно, он помнил то, что говорил Петр Великий о своем вернейшем подданном: «Петр Андреевич Толстой во всех отношениях человек очень ловкий, во всяком случае, имея дело с ним, не мешает держать добрый камень в кармане, чтобы разбить ему зубы, в случае, если бы он вздумал кусаться»⁹.

И Меншиков достал приготовленный камень — на основании допросов Девьера П. А. Толстой, а также некоторые из участников криминальных разговоров (И. Бутурлин, Г. Скорняков и другие) были арестованы. Суд был скорым и неправедным: 6 мая императрице был подан итоговый доклад, в котором Толстой «с товарищи» объявлялись мятежниками, которые «тайно совещались», как не дать императрице определить наследника по своей воле, а также замышляли интриги против женитьбы великого князя на Марии Меншиковой. Все дело было шито белыми нитками, но Екатерина 6 мая 1727 года подписала указ о наказании Толстого, Девьера и других. И хотя смертный приговор она отменила, ближайших сподвижников Петра Великого ждали кнут и пожизненная ссылка.

Я обращаю внимание читателей на эту дату — именно 6 мая в 9 часов вечера Екатерина умерла. Подобная жестокость в истории России — редчайший случай. Как правило, было наоборот: на пороге смерти цари освобождали преступников, миловали приговоренных к казни, прощали грехи, помещики отпускали на волю холопов — ведь каждый христианин хотел предстать перед Богом с чистой совестью. И только Екатерина в свой смертный час обрекла других на муки. Нет, не может кухарка управлять государством, не может!