Россия будущего

Преимущества эти в промышленном и торговом отношении выражаются, во-первых, в тех конвенциях и торговых договорах, которые нами заключены с разными странами. Во-вторых, во внимательном и любезном отношении наших центральных и местных властей к основавшимся в России иностранным предпринимателям. В-третьих, в той точке опоры, которую эти господа имеют в своих консулах и вообще в дипломатическом персонале.

Я вовсе не думаю обвинять здесь наших власть имущих в каком-нибудь пристрастии или послаблении иностранцам. Ни одному из наших государственных людей теперь в голову не придет предпочитать иностранца русскому только потому, что он иностранец, или хлопотать за него предпочтительно перед соотечественникам. Делается это мимовольно, скрепя сердце, иногда даже с болью в душе. Да что толку России от этой боли, раз иностранцы все-таки одолевают нас на всех пунктах и идут, куда им угодно?

Причина этого их успеха и нашей слабости ясна. Так действовать заставляет нас сила событий. Не может быть иначе на той наклонной плоскости, на которую не сегодня и не вчера стала наша финансовая политика. Проследим за нею, и мы увидим, с какой неумолимою фатальностью давно затягивалась над Россиею петля иностранной ее эксплуатации.

Исходный пункт: наше вечное безденежье, обусловленное существующими финансовыми теориями. По этим теориям, печатать бумажек нельзя, — это «сладкий яд», — банкнот выпускать тоже нельзя. Нужды нет, что безденежье, недостаток оборотного средства парализует, по рукам и ногам вяжет народный труд, мешает накоплению национальных капиталов, заставляет разоряться. Теория говорит: жгите бумажки — и их жгут.

Говорят: золото прильет, и его будет достаточно для народного обращения. Но раскройте балансы Государственного Банка — и вы увидите, что не только ни о каком приливе золота речи нет, но едва-едва путем страшных жертв удается удержать и существующий запас. Да это и понятно! В задолженной по уши стране роскошь иметь «здоровые деньги», металлическое обращение оплачивается чересчур дорого.

Между тем обратите внимание на следующее: если задержать развитие России народной можно, если ее недочеты, страдания и недостатки можно приписать чему угодно, только не безденежью, то задержать рост и развитие России как государства нельзя.

Нет школ — обойдемся! Нет средств у земледелия на улучшения — подождут! Нет кредита у промышленности, — пусть занимает у Кнопа!.. Но флот нужен, но железные дороги нужны, но штаты ведомств требуют расширения, но образованным классам нужны иностранные товары. Как ни изощряться в изобретении и усовершенствовании налогов, ими с грехом пополам можно покрыть бюджет обыкновенный, но их не хватит на постройку железных дорог, на флот, на порты, на необыкновенные финансовые комбинации в денежном хозяйстве, на поддержание курса, на платеж процентов по долгам.

Была даже теория, что земледельческая страна должна занимать, и вот, Россия широкой рукой занимала во весь пореформенный период, занимала на свои дороги, получая иногда по 67 копеек за рубль (миссия покойного Абазы).

С начала ликвидации канкриновской финансовой системы и по наши дни задолженность России шла в двух направлениях. Брало деньги государство и частные компании, и постоянно должал и разорялся, кроме того, народ, покрывая огромные дефициты по международному расчетному балансу. Довольно было каких-нибудь сорока лет, чтобы задолженность наша стала угрожающею, а течь в расчетном балансе поистине огромною (50, 70, затем 100 и наконец 370 млн. руб. золотом в год). Кроме того, с И. А. Вышнеградского ради военных целей и давно еще задуманного «исправления» денежного обращения мы начали собирать и собрали золотой фонд, первый в мире по объему. И мое исследование по данным, собранным П. В. Олем, и исследование П. Х. Шванебаха, человека весьма компетентного и служебно прикосновенного к образованию золотого запаса, напечатанное в «Русском вестнике» этого года, с полной ясностью установили, что весь этот наш золотой запас является отнюдь не собственным богатством России, плодом ее народного заработка, но представляет или занятое, как бы арендованное имущество, за которое приходится платить огромные проценты, или собранное путем заведомого народного разорения и голодовок.

Вот эта-то наша огромная задолженность, обусловливающая наш вечно неблагоприятный, и чем дальше, тем больше, расчетный баланс, является ближайшим условием, в силу коего нам, т. е. нашей финансовой политике, нет другого выхода, кроме привлечения иностранных капиталов в какой угодно форме.